упала, задев ведро. Грязная вода разлилась по полу, мгновенно промочив платье Змену. Мина, тяжело дыша, схватила тряпку и швырнула ее в лицо Змену.
– Достаточно, хватит, – властный голос Наставницы разнесся по коридору. – Видишь, Змену, к чему приводит вранье, – она спускалась по лестнице, поправляя серую шаль.
– Они на меня набросились. – Змену медленно поднялась, вытирая грязь со лба и щек.
– Ты сама виновата. Мина, Ирица, идите наверх, Змену еще нужно все убрать.
Змену ощутила, как кровь приливает к щекам, как гулко стучит в висках и как перехватывает дыхание. Она подняла тряпку, свернула ее в руках и запустила в сторону своих обидчиц. С противным чавкающим звуком тряпка влетела в затылок Мины.
– Змену! – гневно воскликнула Наставница. – Это уже слишком!
Она схватила Змену за руку и потащила за собой в сторону прачечной. Вслед им неслось противное хныканье Мины.
Пройдя весь коридор, Наставница остановилась у сушильни и, распахнув дверь, втолкнула Змену внутрь.
– Посидишь здесь и подумаешь над своим поведением.
В комнате не было окон, и когда дверь закрылась, Змену окружила полная темнота.
Наставница надеялась, что это сделает Змену покорной: все дети боятся темноты и одиночества. Все, кроме Змену.
Она ощупью нашла скамейку и уселась на нее, размышляя о случившемся. Наставница зла на нее, дети теперь будут говорить о ней всюду, наверняка перевернут все с ног на голову, будто это Змену набросилась на невинных бедняжек, идущих мимо. Наверное, сейчас Мина сидит в детской и рассказывает, как ее обидела сумасшедшая Змену, а Ирица во всем ей поддакивает.
Все это было чудовищно несправедливо, а пожаловаться было некому. Новая обида заслонила собой старую, теперь Змену куда меньше думала о своих первых воспоминаниях. Правда никого не интересует, а Наставнице важно, чтобы дети ей не перечили.
В сушильне приятно пахло чистым бельем и лавандой, темнота обволакивала и успокаивала. Змену согрелась и не заметила, как уснула.
Разбудил ее звук отпираемого засова.
– Змену? – позвала Наставница.
Тусклый свет вечерних сумерек показался Змену ослепительным.
– Ужин уже был, ты его пропустила. Я сказала на кухне, чтобы тебя не кормили, если ты вздумаешь выпрашивать там еду. Коридор все еще не убран, имей ввиду, что до отхода ко сну у тебя всего два часа. А мне не хочется тебя наказывать еще и за нарушение распорядка.
В этот раз Змену никто не потревожил. В четверть десятого она поднялась в кабинет Наставницы, чувствуя глубокую усталость.
– Ты все поняла? – снисходительно поинтересовалась наставница. Змену неуверенно кивнула. – Вот и хорошо. За завтраком извинишься перед Миной, и этот вопрос мы будем считать закрытым.
– При всех? – тихо спросила Змену.
– Да.
