богатство и уют внутри дома говорили о характере и желаниях хозяйки дома. Комнаты симметрично украшены. Дорогая иностранная мебель, яркие персидские ковры, диковинные цветы в горшках, большие и малые хрустальные люстры, разноцветные картины, современная теле и видеоаппаратура приумножали впечатление.
Фахриддин всё осматривался вокруг, он, как и все здесь, чувствовал себя как в музее. В голову пришла мысль: «и так живет обычный пастух… можно ли иметь такое богатство благодаря трем – четырем овцам? Пастух, кажется, на самом деле нашел сокровища!».
Хозяйка принесла чай и, повинуясь приглашению, осторожно села на стул.
– Сестра, мы по поводу смерти Норбуты – пастуха. У нас к вам два – три вопроса, – вежливо начал разговор руководитель. – Скажите, каковы были у вас отношения с этим человеком.
Женщина, немного подумав, не поднимая головы, вежливо ответила:
– Познакомившись с Норбута – ака, … прошли никох, сочетались браком, стали вместе жить… Я у него была второй женой.
– Когда в последний раз вы видели его?
– За два дня до смерти он приходил домой. На ночь остался. А утром ушел. Сказал, что придет послезавтра. Но…
– Когда вы узнали о смерти мужа, от кого?
– В тот день к вечеру позвонил пастух, Яхшилик его зовут. Я не знала, что делать. Побежала забрать сына… привела Улугбека из школы. Хотела поехать на похороны. Позвала младшего брата. Он не разрешил. Сказал: «Сам поеду на поминки, а вам там нечего делать. Здесь соблюдайте траур»… – Женщина глубоко вздохнула.
– Кто мог убить вашего мужа? На кого вы могли бы подумать? – следователи осторожно стали углубляться в тему.
– Не могу и помыслить… мне он многих вещей не говорил, не рассказывал. Но в последнее время что-то его беспокоило…
– Как вы поняли это? Может быть он что-то всё-таки говорил?
– Нет! Мне он ничего не говорил. Но вел себя… немного по-другому… А может мне показалось…
– Скажите, вы в курсе, что из кармана умершего найдена старинная золотая монета, а в загоне – древняя книга? Где пастух мог их взять?
Садокат замолкла. По ее поведению нетрудно было заметить, что она знала об этих вещах. Фахриддин не торопил ее, пусть соберется с мыслями.
– Говори уж, что знаешь, не жмись! Что возишься! – Махкам Хакимович словно взбесился. – С такими надо в конторе говорить!
Фахриддин прижал указательный палец ко рту, требуя замолчать.
– Не знаю… мне он ничего не говорил… – сказала женщина, так и не подняв с пола глаз.
Фахриддин еще раз спокойным тоном повторил вопрос, напомнив ей, что она всего лишь свидетель и ей надо бы всё, о чем она знает, рассказать, и сказать правду. Но женщина стояла на своем: «не знаю» и всё.
– Как же ты не знаешь, всё эти твои пожитки четырьмя баранами найдены, что ли?! Или думаешь, мы поверим твоим сказкам? Кого ты хочешь обмануть, а? – Махкам
