на профессора, но сказать ничего не успел. Роверто прокомментировала:
– У Чарли когнитивный диссонанс. Он понимает умом, что вы, Моника, – андроид, но сердцем не может с этим смириться.
Кутельский сложил руки на груди и опустил голову смущенный. Профессор сказал:
– Спасибо, Лиза. Моника, что нам делать?
– Давайте решать задачи по мере возникновения. Вопрос первый: почему я вижу аборигенов, а вы – нет?
– Почему? – пилот и профессор спросили хором.
– Давайте искать ответ! – Моника уверенно обошла Абуладзе и ступила на первую ступеньку.
Чарли потрогал колосья в кадке:
– А забавно тут у нас. Недоступная секс-кукла возглавляет миссию по поиску невидимых инопланетян.
– Она вами манипулирует, – заявила Роверто.
– Кстати, – Моника обернулась, стоя на лестнице, – А что, Элизабет, вы изучаете на психфаке в университете Клиффшена?
– Антропологию и культуру. Первобытное древнее население Земли и все такое. А что?
– Любая цивилизация оставляет материальные памятники, произведения искусства, – Моника посмотрела на профессора, – Вы только представьте, сколько могут стоить поделки инопланетян на Хэнкессе?
– Здесь мы – инопланетяне, – уточнил Лев Саныч.
– Какая разница? Если вы, земляне, превосходите аборигенов технологически, – Моника оглядела собеседников, – То они не смогут нам противостоять.
– Вы предлагаете их ограбить? – В глазах Роверто мелькнул и тут же потух интерес.
Моника ответила, взобравшись на вторую ступеньку лестницы:
– Я рассуждаю утилитарно. Существует возможность решить ваши материальные проблемы и учесть интересы человечества.
Она переводила взгляд с одного мужчины на другого и избегала смотреть на Элизабет. Все молчали.
– Лев Саныч, пожалуйста, поддержите меня. Нам выпал исторический шанс! Я не хочу его упустить. Пожалуйста!
После этих слова Моника выбралась на крышу.
«Исторческий шанс выпал нам? – подумал Абуладзе и прикрыл ладонью рот, – Он выпал тебе, моя прелестная муза. Если мне ввязываться в эту историю, то ради тебя». Перед глазами профессора мысленно мелькнула формула. «Но Моника права еще кое в чем».
– Лиза, – Лев Саныч обернулся к Роверто. – Понимаете, добыть произведение салактионского искусства полдела. Потом его придется пристроить. Вы сможете помочь?
– На Клиффшене – да. Но… – Элизабет нахмурилась и отвернулась.
– Что-то не так? – Лев Саныч заметил гримасу Роверто.
– Не так. Моника вас не любит.
Пилот и Элизабет последовали за роботом. Профессор поддержал Роверто за бедра:
– Каким словом назывались на Земле охотники за артефактами?
Элизабет, не оборачиваясь, ударила его по рукам:
– Конкистадоры.
И
