входит ваш друг – герцог ди Кастеланьоло. Ваша дружба для Нины Григорьевны – как развлечение, она не имеет ничего общего с продвижением по службе князя Петра Васильевича. Да и терять Ланевским нечего: Пётр Васильевич – полковник гвардии. Нина Григорьевна принимает вас – ей простительно. В глазах офицерских жён вы для неё – некто вроде собственного скомороха.
– Я поняла, – Екатерина заставляла себя смотреть не на снег под ногами, а в лицо Александру. Только бы не дрожали губы, только бы не унижать себя слезами!
Она хотела уйти, но разговор казался неоконченным.
Да разве стоило спрашивать позволения?..
– Постойте, Катрин! Я ценю дружбу с вашей семьёй. На балу у Ланевских, когда вы утопили в колодце мои пистолеты… Две дамы, чьих имён я не стану называть, оскорбительно отзывались о вас.
Александр рассказал ей в подробностях, как случилась известная ссора со штабс-капитаном Черевиным. Не упустил ни единого слова честивших её красавиц.
Она слушала – и склоняла голову против воли. Взгляд её сделался тяжёлым – под тенью насупленных бровей. Ветер рвал шляпку, туго подвязанную под подбородком.
– Позвольте мне идти, – прошептала Екатерина. И пошла прочь. Не оглядываясь.
За воем ветра она не слышала, что Александр следовал за нею до экипажа.
– Благодарю вас, что выслушали меня с достоинством, – он открыл дверцу и предложил ей руку опереться.
Екатерина не дала ему руки.
И слава Богу – Нина не вознамерилась провожать Петра Васильевича до Царского Села!
Глава VI
– Катя, посмотри-ка, первые подснежники! – Александра Павловна вошла в комнату дочери с букетом, перевязанным голубой лентой. – Это тебе от сеньора Раффаеле принесли.
Екатерина две недели провела в постели, и только к Крестопоклонной горячка отступила. Тусклыми, впалыми глазами она следила, как маменька опускала короткие стебли подснежников в пустую вазу. На туалетном столике рядом с кроватью копились записки с пожеланиями выздоровления: десять от княгини Нины Ланевской и ни одной от Веры. Проводив Александра в Вильно, Вера уехала в Москву.
– Хочешь, киселя прикажу Настасье принести?
Екатерина поморщилась и отвернулась на бок.
– Ну, отдыхай. Отдыхай, – Александра Павловна вздохнула и тихими шагами ушла, затворив дверь.
Подснежники клонились из гранёной вазы белыми крылышками. Maman не налила воды… Что с ними станется? Зачахнут, не вынесут сухости натопленного дома – как Екатерина не удержалась от простуды.
Она потянулась за графином, но вошла Настасья с полным кувшином воды для цветов.
– Барыня приказали окно расконопатить. Говорят, дохтур позволил у вас проветривать.
В просторную спальню хлынула влажная свежесть весеннего воздуха. Екатерина услышала журчание
