Боюсь, рады ли нам будут господа эти. Ведь как ни говори – незваный гость хуже татарина.
– Татарина, – повторил Раффаеле.
В ночных окнах и чугунных оградах раздавалось звучное цоканье подков. Мощёная провинциальная улица вела на безлюдную площадь, освещённую фонарями и окружённую арками торговых рядов. Леонтий остановил лошадей возле каменного пятиглавого храма.
Раффаеле открыл дверцу кареты, огляделся. В воздухе растворялся туман, словно пузырьки игристого вина.
У здания напротив храма послышались шорох и хриплые женские голоса.
– Поезжай туда, Леонтий! – приказала Екатерина.
Под аркой у колонны сидели на земле две бабы в грязных телогрейках, лаптях и пёстрых платках.
– Где Ивоницкие живут, знаете? – раздался громкий голос Леонтия.
Досиня пьяные физиономии уставились на него. И заметили в окошке кареты… прекрасное нерусское лицо.
– Царь!
– Да не-е-е! Чего ему, царю-то, делать тут?
– Говорю тебе – царь!
– Так вы скажете али нет? – напомнил Леонтий.
– Так, а тебе чего надобно-то? – заплетающимся языком прохрипела одна.
– Господа – Ивоницкие – знаете, где живут?
– А-а-а, Иво-ниц-кие, – она глотнула из большой бутыли, спрятанной в складках сарафана. – Да не знаем мы таких.
– Тьфу! Питуньи окаянные…
– Мы не знаем, батюшка, не знаем, – наперебой загалдели обе. – А вот вы у этой спросите!
– Да у кого? – Леонтий закрутил головой.
– Вон у неё! Вон она едет!
Раффаеле высунулся из кареты посмотреть, куда показывали они кривыми синюшными пальцами. С конца торговых рядов на площадь выезжал экипаж. В открытом ландо, какие в ту пору бывали только в Европе, сидела молодая дама в широкополой белой шляпе с ярким цветком. Она подставляла волжскому ветру вздёрнутый нос и улыбалась, наслаждаясь прогулкой по ночному туманному городу.
Леонтий свистнул, помахал колпаком. Ландо остановилось.
– Эта женщина… curtisciana34? – спросил Раффаеле.
Бабы заморгали опухшими глазами. У одной отвисла губа.
– Это не наш царь… Чужеземный…
– Не ваш, – герцог отгородился рукой.
Лиза и Ненила прыснули со смеху.
– Святы-е угодники! – баба икнула. – А вдруг это Наполеон?
– Окстись! Наполеон не может быть такой красивый – он же злодей! – как отрезала вторая.
– Давайте спросим у этой дамы, – сказала Екатерина. – Вдруг ехать далеко придётся. А я не хотела бы утром задерживать отъезд в Москву.
– Позвольте, я поговорю с нею, – предложил Раффаеле. – Скажите мне, как спросить.
– Спросите, знает ли она дом Евстафия Алексеевича Ивоницкого.
– Йеушта-кей…
– Ев-ста-фия Алексе-е-ви-ча.
Леонтий
куртизанка (неап.)
