стало морально трудней! Может это от многолетнего воздействия благодатного климата Капри стал я задумываться о Божьем раю после смерти, и о том, чтобы избежать грозящего ада?!! Были бы Тиберий и Калигула крещены христианами, может быть, их тоже побудил бы Капри к покаянию, паломничеству в святые места и духовному очищению! А вот и Горький и Ильич, видать, ещё до Капри души свои дьяволу продали, как продали, затем, и Святую Русь, так что воздействие Капри на них было столь же эффективным, как мёртвому припарка! А если в душе Ильича что-то и шевельнулось в сторону христианской любви и милосердия, то это, скорее всего, чёртовы шутки и бесовские проделки – их кураж и насмешки – временное благое затишье для грешников, перед адскими страшными бурями и муками продажных душ!» – задумался, было, Яков, отдыхая на «плоту» из спасательных кругов и привязанной к ним ценной клади, и ожидая спущенную с люгера шлюпку. Но тут он почувствовал крепкую хватку на своих ногах, и, оглянувшись, узрел более ужасающую, чем акула или спрут, Фотиеву. Две огромные груди Фотиевой держали её на плаву, будто два спасательных круга. «Такую бабу не утопишь, парафин она, что ли, себе в груди накачала?! Среди морских волн чувствует себя столь же свободно и уверенно, как среди мужиков, или словно пьяный мужик, которому и «море по колено»! – молча, изумился Ильич, и обратился к ней с ехидством: – Мадам, Вы сбились с курса?! Ваш драгоценный возлюбленный Ильич идёт иным курсом, следуйте за ним! А этот балласт Вам только помешает, Вы уверенно держитесь на морских волнах, а с дьявольскими талантами Ильича, легко обойдётесь без церковных ценностей, и обретёте несметную массу «Жёлтого дьявола» – и чёрте где и где угодно!
– Ты ещё скажешь, что заботился обо мне, отправляя в самое безопасное на судне место – гальюн, исходя из того, что говно не тонет, и там есть выход из трудного, как запор, положения! А драгоценности ты, якобы, взял как плату за то, что образумил Ильича! – с саркастической ухмылкой, молвила Фотиева, крепко держа Якова руками за ноги. – Нет уж, милый ты мой, с курса я не сбилась! На черта мне нужен этот, спятивший по своей Ленке, Ильич, когда ты его мне, с лихвой, заменишь, в самом лучшем виде?! Поверь мне, я в тебя по-настоящему влюбилась, после нашей интимной близости в Горках! О, это было восхитительней всех американских горок!!! Я думала, что это так охота пошла на пользу Ильичу, что он так расцвёл: и запах был приятней, и действия гораздо эффективней!! А когда, перед отлётом на Капри, ты сказал, что никому не позволишь себя обвенчать, то я посчитала, что он говорит это для красного словца, ведь Ильич был обвенчан, ради конспирации, с Надькой. Но теперь, милый, всё прояснилось! Я согласна быть твоей гражданской женой! Зато тебя, будь уверен, я выведу, в Палестине, в мировые Мессии!!! Иисус взошёл на Голгофу, а ты взойдёшь на Сион, в качестве Вождя мирового сионизма, сионократии и прочих «измов» и «кратий», заменив их всех культом своей личности,
