видный человек, что я разглядел тебя даже без бинокля или подзорной трубы, когда ты отчалил от бригантины! И вот, поспешил тебе навстречу! – проявил неподдельную радость от встречи Аристотель, помогая Якову подняться в шлюпку. Матросы же, между тем, втащили в неё Фотиеву и плот.
– Я тоже разглядел тебя издали, Аристотель, ведь даже рыбак рыбака видит издалека, и при дальнозоркости, и при близорукости, и при нормальном зрении, без очков, биноклей, подзорных труб, телескопов. А такие ангелы-орлы, как мы, и подавно! Даже в сумерках, ибо мудры как совы! – улыбнулся Яков.
– А в бинокль я заметил на бригантине какой-то бардак. Какие нужно решить проблемы? – осведомился Аристотель.
– С проблемами команды бригантины пусть парятся карабинеры, а вот нам, с дамой, нужно попасть в Палестину, – ответил Яков.
– С этим нет проблем! Я и моя команда рады составить вам, в этом, компанию! Я иду из Корсиканского Аяччо в Пелопоннесский Каламе, и хотел, по пути, завернуть на Капри, для встречи с тобой, но вот пофартило встретить тебя подальше от карабинеров! Если ты не против, то сбросим груз в Каламе, а оттуда дойдём до Палестины.
– Это по пути, так что в счастливый путь! – согласился Яков, не возразила и Фотиева.
– Древний Аристотель сказал, что правильность пути определяется счастьем идущего по нему. Но, в отличие от него, я имею такого дорогого друга, истины которого делают меня всё богаче и богаче! Я счастлив, идти твоим бесконечно правильным путём, бесценный мой друг и учитель – Яков! – глубокомысленно произнёс Аристотель то, что в других устах и для другого, прозвучало бы как явный подхалимаж.
Вскоре, люгер «Морской ангел», с вновь прибывшими, отнюдь не ангелами, «упорхнул» на крылатых парусах, курсом на вполне земной портовый город Каламе.
А в это время, бригантина «Морской волк» рыскала где-то между Сицилией и Сардинией.
Когда Ильич очнулся и вытащил голову из дыры в палубе, то от красоты увиденного зрелища его охватил восторг такой же силы, какой бывает у человека, попавшего из захолустной дыры в прекрасный город, с витринами зеркальными, с гирляндами огней! Он увидел небо усыпанное звёздами, которые отражались в морской воде, вокруг судна – куда ни глянь.
«Здесь не только небо в алмазах, но и море! Воистину, здесь море величайшей красоты!» – подумал Ильич. Ему, вдруг, показалось, что он летит на звёздном корабле, среди звёзд, в глубинах космоса. Ведь отнюдь не морские звёзды, а космические, кружили ему голову своим чарующим великолепием. Память о прекрасной Елене у него, от перенесённого удара, временно отшибло. Трупы капитана и его помощника выбросило, при качке, за борт, и поэтому ничто не портило Ильичу впечатление от увиденного, и он долго любовался завораживающе-прекрасным зрелищем, и чувствовал себя весьма комфортно. Ветерок дул слабый, бригантину слегка покачивало, как люльку с младенцем, штурвал немного вращался туда-сюда.
«Какой
