чтобы и добивается. Женщина его интересует как образ, но если дело доходит до настоящей дамы – пыл его сходит до низкой отметки. Так как никто из женщина не идеален, а поэт борется именно за идеал. Ну и что там, в конце концов, остается? Выбор невелик. Но Вероника знала, что уж, если бы она была Эсмеральдой, уж она-то отдалась бы Фролло, без вопросов. Жалко ведь мужика – так страдал. Бедные католики-священнослужители. Вера жалела их всех, но конечно, виной тому был божественный Даниэль Лавуа, исполнявший роль в знаменитом мюзикле. Ну и Квазимодо – в общем-то, если присмотреться, тоже ничего. Уши торчат у этого Гару, и когда поет – сильно потеет, но тоже… ладно, если признаваться самой себе, то и Квазимодо пошел бы, хороший он. Веру, как и большинство русских девушек, притягивала трагичность любви. Ну что поделаешь с натурой – все нам надо пожалеть, обогреть, спасти.
Так за наблюдениями и впечатлениями прошел день. А вечером она наблюдала за парижанами на улицах в барах – сидели, потягивали чашечку кофе, курили и много болтали. И ей захотелось быть с ними, там. Когда-то давно она купила себе короткую юбку, чуть выше колена, и собираясь, кинула в сумку. Сейчас натянула, вся засмущалась, но все же взяла себя в руки и вышла на улицу. На нее смотрели прохожие мужчины, а Вера заливалась краской. Как проститутка, в самом деле. За спиной послышался мужской голос: кто-то догнал ее и что-то по-французски спрашивал. Она успела расслышать только слово: «шерше». Ага, что я ищу? Обернулась, а за спиной стоял огромный чернокожий мужчина. Глаза Веры полезли на лоб, а чернокожий, узрев ее реакцию, посчитал за лучшее быстрее ретироваться.
Вероника решила сделать передышку, перебираться по улице короткими дистанциями. Села за столик в кафе, дрожащим голосом заказала кофе, и пока цедила дорогущую жидкость, прятала свои ноги под столом. Спрятать их, конечно, не удавалось, и Вера проклинала себя за эту юбку, ну ведь точно за проститутку принимают – тут так не ходят. Это все мифы про прекрасных француженок, в платьях от кутюр. Почти все поголовно в джинсах. И тот, черный, тоже думал – не ищу ли себе на ночь кого? Вот дура. Вера поспешила в номер отеля, тщетно пытаясь сумкой прикрыть свои коленки. Слава богу, от отеля ушла недалеко, удалось дойти без приключений.
А наутро подумала… и снова напялила ту же юбку. Фиг с ним, живем один раз, а ноги у нее прямые и красивые. И на удивление, сейчас все выглядело более, чем пристойно. Ей улыбались, посылали воздушные поцелуи, называли «бел» и двое даже пытались познакомиться. И она, действительно, чувствовала себя красавицей, летала, как на крыльях, была головокружительно счастлива.
Вечером, откинувшись на подушки у себя в номере, Вера приняла решение – она никуда отсюда не уедет. Она останется в Париже. А для этого нужно просто принять приглашение француза познакомиться поближе. Выйти замуж и вуаля! Завтра же она поедет в центр, и познакомится с кем-нибудь. У нее для этого есть еще целых четыре дня.
