просто стояли, недоумённо глядя сквозь Борино материальное тело куда-то туда, непосредственно в бесконечность, не предполагая внятных объяснений данному обстоятельству.
– Ну, – повторил Мирон, вставая и уже тыча мокрым пальцем в грудь продвинутого учёного-эволюциониста, – что скажешь?
– О чём ты? – недоумённо и вместе с тем весело отозвался Денис Геннадиевич, – если о некоем сверхчеловеке, то не думаю, что он будет увлекаться лущением семечек в свободное время, подобно человеку обыкновенному.
– Ты считаешь, я спрашиваю тебя о его сверхчеловеческих способностях добывать семечки? – Мирон-Подпольщик подбоченился, выставив одну ногу вперёд. – Хе-хе. Тут явный и убедительный образец телепортации. Из вагона поезда прямо на тутошний пьедестал. Обычные люди ничего подобного делать не умеют.
Боря, тем временем, спокойно сидел на каменном возвышении, занимаясь прежним делом, да только покачивал головой таким же манером, что и тогда в автобусе, да похихикивал, почмокивая губами. А вся компания, шажок за шажком, приблизилась к нему и окружила новоявленного сверхчеловека плотным кольцом. Татьяна Лукьяновна первой осмелилась задать вопрос, буравящий сознание поголовно всех людей, удачно прибывших сюда при содействии замечательной лошади изабелловой масти:
– Оп-па-па-па-па… Ты давно здесь, на нашей матушке земле? И облюбовал себе выгодное положение, будто памятник?
Вопрос облекался напевными нотками, обычно возникающими при священнодействии. И, на всякий случай, атаманша легонько возложила на Борино плечо свой посох. Тот не провалился вниз, так, если бы человек, лузгающий семечки оказался привидением.
– Часа два. – Абрам Ицхакович столь же легонько спихнул палку кулачком, поросшим редкой шерстью и полным шелухи. Часть её просыпалась на колено. – Да и вы слишком скоренько явились. – Он дунул в сторону колена, а изо рта вылетело ещё несколько скорлупок, дополнив случайное безобразие. – А вот Денис Геннадиевич обещал нам целый день пути. Аномалия какая-то. – Боря пальцами другой маленькой руки попытался подобрать мусор в щепотку, но оттуда просыпалась чуточка целеньких семечек.
– Нет, не аномалия, – возразила Ксения задумчиво, с обеспокоенностью, – на нас тут на всех надвинулась эволюционная мутация.
– У? – Абрам Ицхакович задал вопрос одновременно и себе, имея в виду попытки определиться с шелухой и семечками, чтоб не спутать одно с другим, иначе говоря, отделить зёрна от плевел.
– Произошёл эволюционный скачок. Он сделался чем-то подобным пульсации местного пространства бытия, а также в непредсказуемом провиденческом хождении вселенского времени. Вот что, – сказал Николошвили не без уверенности в зычном голосе, и уставился в небеса.
– А, да-да, – любитель депортации сунул слегка мохнатую длань с семечками в карман, освободив её там от содержимого, и вынул. Затем собрал с колена шелуху, да
