такую можно пить.
На что резонно получил совет пить её самому. Не дослушав, есть ли такая водка или нет, вслед за быстро смывшимся Пашкой, отправились на участок и мы с Чебышевым.
– Уже неделю мухоморит, кошёлка, – бурчал Чебышев, – выпили после работы с ним – всё мало, вот и нашёл приключение. Уж Михалыч вон пилит его, – утробно хохотнул Лёша.
Через стеклянную стенку звук не доходил, но было хорошо видно быстро шевелящего губами мастера. В моём представлении так дьячки читали Псалтырь.
Наш участок на время превратился в своеобразную Мекку – место паломничества цеха. Любопытные повалили даже с четвёртого этажа, что совсем доконало мастера. Устав ругаться, он исчез с участка в неизвестном направлении, а Заев уже на всё махнул рукой, и разбитые губы его растянулись от одного синего уха до другого.
– Не знаю, как люди через день пьют, – уже бодро разглагольствовал он, – я – каждый день, и то никак не привыкну!
Но всё проходит – и плохое и хорошее. Постепенно ажиотаж стал спадать, и всё пошло своим чередом.
Я читал технологию и выслушивал наставления Чебышева. Чувствовалось, что настал конец месяца: курить ходили редко, работы было полно.
Призывающий делать производственную гимнастику диктор не сумел уговорить даже женщин, не говоря о мужиках, и так считавших себя здоровяками. Трудовой героизм сумел приостановить лишь перерыв на обед – святое время.
– Для нас домино то же, что для капиталиста пинг-понг, – приговаривал Большой, тщательно размешивая огромными ручищами костяшки.
Собратом у него был Степан Степанович, уже клюкнувший пятьдесят граммов спирта и забывший о похмельном синдроме. Опасными противниками, конечно, Чебышев и разноцветный Паша.
Я решил посмотреть, чем кончится поединок титанов.
"В нашей области в этом году открылось несколько новых магазинов", – неожиданно прорвался дикторский голос из висящего в гардеробе репродуктора.
– Отключите говорильник! – потребовала собравшаяся толпа.
Репродуктор вместе с зарвавшимся диктором оказался мгновенно вырублен.
– Ну вот, – расстроился Степан Степанович, – как узнаем, чего он хотел сказать?
– Теперь работники торговли, их родственники и знакомые ещё лучше будут обеспечены товарами, – имитируя репродуктор, продолжил за диктора я.
Здоровый смех рабочего класса был мне наградой.
Отключившись от окружающего мира, Большой самозабвенно грохнул о стол ладонью с домино.
– Один-один, – хмуро глянул на Пашку.
В ту же минуту с не меньшим грохотом тот припечатал к столу вторую плитку домино.
– Один-четыре, – на миг задумавшись, сказал веское слово и Степан Степанович.
Игра пошла. Лица игроков стали вдохновенными. Я решил комментировать матч.
– Внимание, внимание, – подражая Льву Озерову, начал репортаж. – Наши телекамеры установлены на
