в темноте. Вечерний бриз оказался весьма резок и прохладен, но Дэвид предусмотрительно захватил плед из гостиной, в который я с радостью укуталась. На балконе царила влажная тропическая ночь. Дождь едва кончился, но выплаканная влага уже успела наполнить воздух душными испарениями. Слышны были лишь шорохи листвы да скрип деревьев, качающихся под порывами резкого ветра. Звёзд не было видно, лишь полумесяц луны тускло просвечивал сквозь редеющую пелену облаков.
Отец и сын были заняты установкой треноги для телескопа. Видно было, что дело для них привычное и любимое обоими. Лицо мальчика радостно светилось предвкушением события, да и Дэвид выглядел добрым, мягким и любящим отцом. Поразительная разница с дневным служакой. Никогда не думала, что человек может так меняться. Где истинное лицо – там или здесь? Может, поэтому Достоевский столь популярен до сих пор по всему миру: каждый чувствует втуне, что эта дикая смесь доброты и подлости в чём-то близка и ему?
– Сынок, давай начнём обратный отсчёт. Десять, девять, восемь…
Вначале появилось зарево. Будто начался внеочередной восход солнца в полной тишине. Потом донёсся гул, а вслед за ним пальмы отчаянно замахали опахалами, приветствуя яркое светило, что медленно стало подниматься за тучами на горизонте. Телевизор радостно верещал из комнаты, что произведён успешный запуск космического корабля. Новорождённое солнце поднималось всё выше к зениту, постепенно уменьшаясь в размерах. Я уже собиралась вернуться в комнату, когда вдруг увидела падающую звезду. Самой звезды чётко не было видно из-за пелены облаков, но яркая точка с длинным светящимся хвостом позади говорила сама за себя. Хотела обратить внимание Габриэля на звезду, когда заметила, что офицер тоже внимательно следит за ней. Лицо Дэвида мне показалось встревоженным. Через секунду стало ясно отчего. Размер звезды начал резко увеличиваться, она превратилась в огненный шар, летящий прямо на нас! Я инстинктивно прижалась спиной к стене.
– В комнату, скорей в комнату! – закричал Дэвид, хватая за руку Габриэля, застывшего изваянием с раскрытым ртом. В мгновение ока мы проскочили комнату, и я уже было ринулась вниз по лестнице, но Дэвид схватил меня за руку:
– Стой! Нельзя! Опасно!
Втроём мы застыли как вкопанные в проёме двери. Через секунду раздался грохот, будто бомба взорвалась неподалёку. Взрывная волна, подняв тучи пыли и песка, сорвала бамбуковые занавески и бросила их к нашим ногам. Дом качнулся раз или два под напором взбесившейся стихии. Краем глаза я заметила какое-то движение и едва успела увернуться от планировавшего прямо на меня самолётика. Модель воздушного лайнера пролетела в сантиметре от моего лба и исчезла в проёме двери. В тот же миг погас свет, но всё было видно. Комната освещалась красным заревом за балконом.
Потом вдруг наступила давящая на нервы тишина. Дэвид по-прежнему прижимал к себе сына, боясь отпустить его раньше времени. Тут внезапно проснулся мобильный телефон, нарушивший затянувшуюся паузу. Словно стоп-кадр закончился – вокруг всё задвигалось, зашевелилось, зазвучало. Офицеру пришлось
