богослужения не сделавшие ни разу ни поклона, ни крестного знамения. Самый набольший из них, как казалось, старик, с большою бородою и всклокоченными волосами, угрюмо и недоброжелательно смотрел на Патриарха и на весь освященный собор, пока те не вошли в алтарь. Видимо в глазах его читалось: «Ну, так и есть! пропала истинная вера!» Эти поклонники-ревизоры прибыли недавно в Иерусалим с уральской или какой-то другой линии и суть закоренелые беспоповщинцы[188].
Только в Святом Граде, перед лицом старейшей Церкви христианства, «Матери Церквей», вполне чувствуешь и понимаешь всю жалость и крайнее безобразие несчастного раскола нашего. После литургии из собора все вышли перед Гроб Господень и, стоя лицом к нему, отправили молебен св. благоверному князю Александру. Патриарх читал Евангелие и молитву. Последнюю понимавший народ часто сопровождал словом: Аминь. Кончилось все, по обычаю нашему, многолетствованием, с осенением крестом из Животворящего Древа.
Все духовенство, и мы вслед за ним, отправились потом церемонным шествием к Патриарху. Какой-то, видно, наш соотчич-дилетант забрался на колокольню храма и услаждал слух наш при этом русским звоном. В зале патриаршей поднесли нам варенье с водой, по рюмке ликеру и по чашке кофе с ломтиком благословенного хлеба. Его Блаженство видимо был утомлен и, сидя в углу с поджатыми ногами, тихо разговаривал с начальником нашей Миссии. 80-летний старец мал ростом, совершенно сед, но еще весьма бодр и свеж до румянца в лице; имеет умный и привлекательный взор, в обращении весьма ласков и прост. Из четырех митрополитов, сидевших по левую руку его, первый был, знаменитый в поклонническом мире нашем, Преосвященный Мелетий Петрский, или святой Петр, по простословию нашего простонародия[189]. Он годом или двумя старее Патриарха, высок ростом, с веселым лицом и повелительными манерами. В последнее время неутомимый старец стал дряхлеть и занемогать. Лекаря не прочат ему долгих дней. И у него на груди виднелась орденская лента св. Владимира со звездою. Прочие архиереи также – все седовласые старцы. Архимандритов и игуменов было, думаю, в зале человек до 20-ти. Из них двое перебрасывались с нами русской речью. Вообще заседание это стольких почтенных старцев представляло для нас, иноземцев, зрелище любопытное.
Прощаясь с нами, Патриарх сказал: «до свидания», которое вскоре и последовало уже на русской территории. Часов около 11-ти все архиереи и несколько сановнейших лиц из греческого и арабского духовенства прибыли, по обычаю, верхом на лошадях, в наши Постройки, встреченные властями и приветствованные колокольным звоном. Для них приготовлен обеденный стол в консульском доме. Другой стол, конечно, уступавший во многом первому, был устроен для поклонников в коридорах Женского приюта. Его Блаженство, прежде вкушения своей трапезы, сходил и благословил трапезу поклонников (которых в это самое утро прибыло вновь 20 человек), чем немало утешил дальних странников. Он поздравил
Даже молятся, сказывали мне, левою рукою. Они составляют депутацию от каких-то деревень своего толка, отправленную в Иерусалим с тем, чтобы дознать заподлинно: как совершается у греков св<ятое> крещение – по-старому или по-новому? Эти овцы, не имущие пастыря, доселе не поклонялись ни на Святом Гробе, ни на Голгофе, считая всю святыню оскверненною ересью.
См. некролог о. Антонина о митрополите Мелетии в настоящем сборнике.
