Случайно оказавшись на этом месте, бывший кот Васька довольно много времени проводил в библиотеке, получая новые для него знания.
А ещё, пребывание в шкурке кота оставило в его душе и мыслях сильный отпечаток. Он интуитивно боялся бомжей, пьяниц; переходил на другую сторону улицы, издали приметив большую собаку. К тому же, в обычных происшествиях нередко теперь улавливал что-то запредельное, таинственное и мистическое, при том такое, что касалось только его самого, но не задевало никого из окружающих… Будто, была обычная жизнь, для всех – и его собственная, на уровень ниже и глубже. Дно. Изнанка. Подтекст, известный ему одному. По которому он по-прежнему продвигался на четырёх воображаемых лапах. Ну и что? Многие другие люди тоже живут исключительно в подтексте жизни: то есть, то, о чём пишут в газетах, говорят по телевизору, всякая там политика, экономика, новости культуры – это их абсолютно не касается, происходит в каком-то большом, параллельном мире. Чужом. Нереальном абсолютно. Зато, для них реально совершенно другое. Нередко, несущее в себе нечто непознаваемое.
Мысленно он смирился с тем, что пока он «Жорик»… С лёгкостью, не вздрагивая, откликаясь на Георгия Владимировича.
Только что, он зашёл на кафедру, чтобы заварить себе чашечку кофе: пакетики всегда были у него с собой, а на кафедре многие разживались кипятком, из общественного электрочайника. В буфете кофе был слишком дорогой и гадкий к тому же. Мнимый Жорик взял с полки чашку, высыпал в неё заветный порошочек, залил кипятком…
– Опять здесь все шляются, будто это – проходной двор! А люди здесь, между прочим, работают! – это Каринка.
«Характер у неё явно испортился с тех пор, как она получила новую должность. Отрывается теперь на всех и всегда, – размышлял бывший кот. – Курит, как моряк: на внутренней, чёрной лестнице. Студентам – нельзя, ей – можно. От Каринки всегда воняет куревом, а с ней такая же прокуренная девчонка, чуть моложе Жорика, всегда там рядом стоит: подружка по перекурам. Кажется, в библиотеке работает. Как же, Каринка – теперь точно уже не секретарь, а зам по общественной работе у самого „шефули“ (так она его называет). То есть, у декана факультета, Владимира Исаевича. Моська при слоне. Потому, на всех и лает».
«Георгий Владимирович» – сторонкой, сторонкой – и решил покинуть помещение, только слегка пригубив кофе и оставив чашку на столе. Но тут вплыла Александра, учительница танцев… И они с Каринкой чуть ли не расцеловались: обнялись, во всяком случае. Подруги? Каринка сунула Александре какой-то журнал с косметикой.
Мнимый преподаватель вернулся, поскольку решил, что Каринка не будет сейчас, при гостье, больше орать. Потихоньку допил свой кофе, и, как заправский кот, быстро скользнул к двери. Но, услышал сзади себя голос:
– Георгий Владимирович! Останьтесь. У вас же сейчас окно? До четырёх свободны? Я только что глянула в ваше расписание.
– Ну… да.
– Я просто
