они думали.
Вряд ли он просил у нее денег, так как это не в его правилах, но она наверняка ему что-то подкидывала, ибо это в ее правилах.
– Интересно, папа в курсе? – интересовалась Беверли.
– Мы не можем его об этом спрашивать, – напоминал ей Том.
В черном окне над мойкой Вирджил видел свое темное отражение. А за спиной его старший брат-красавец, развалившись в кресле, потягивал эль из бутылки.
Крепкое мужское тело – вот она, загадка для младшего брата, ощущающего себя неполноценным.
В свое время как он глазел на полуодетого и тем более голого Тома!
Даже сейчас сглатывает слюну. Гибкое мускулистое тело. Беззаботная грация. Густая поросль под мышками, на груди, на ногах. В паху.
Его пенис.
Слово, которое нельзя было произнести вслух, даже когда ты один, – пенис.
И аналогичные запретные слова: хер, яйца. Вирджил с содроганием вспоминал, в какой трепет они повергали его на протяжении многих лет.
А все потому, что ты младший.
Словно прочитав его мысли, Том сунул руку в карман пиджака за… ну-ка? Всего лишь за сигаретами.
Курить в таком месте!
– Том, ты чего? Мама утром почувствует запах.
– Я проветрю.
– Они учуют его даже наверху!
– Говорят тебе, я проветрю кухню.
– Ну… – Вирджил выразил свое неудовольствие, передернув плечами.
– Вот тебе и «ну».
Провоцировать старшего брата – последнее дело. В детстве Вирджилу за это нередко прилетало. Вот что значит поздний час.
Том выпустил сигаретный дым:
– Папа до сих пор покуривает.
– Серьезно?
– Это его тайна. Особенно от мамы. Не так часто, как раньше, но хотя бы одна сигаретка в день. У себя в кабинете. Я видел пепел. – Том умолк, испытывая несказанное удовольствие оттого, что знает об отце нечто, о чем Вирджил даже не догадывается. А если младший братец начнет разглагольствовать, что отцу с его повышенным давлением, да еще после инсульта, курить противопоказано, то он получит оплеуху.
Но у Вирджила хватило ума держать дистанцию. Пожевывая нижнюю губу, он раскладывал губки на краю раковины.
Мать всегда держала две (синтетические) губки наготове: одну для мытья посуды, вторую – протирать рабочие столы. Первую – слева, вторую – справа. Через неделю-другую губка для протирки выбрасывалась, лежащая на левом краю перекочевывала на правый, а из целлофанового пакета доставалась новая.
На сегодняшний день левая губка была ярко-желтая, а правая – пурпурно-красная. Вирджил постарался их не перепутать.
В коммунальном доме Вирджила за чистотой особенно не следили, и одной большой (натуральной) губки хватало надолго. В конце концов ее выбрасывали, но не потому, что она становилась грязной и неприятной, а просто начинала разваливаться
