У нас этого хватает.
– Это как сказать, – ещё шире улыбнулся тот. – Я вот с призраком давеча чуть не встретился. Вам, кстати, привет от Матрёны Никитичны.
– Это кто ж такая? – мы оба носы так и вытянули, за Донсковым всякое водилось, чего он не умел, так это шутить по-человечески.
Глава XII
– Вот и пришла в себя, голубонька, – запричитала Матрёна, всплеснув руками, – вот и открыла глазоньки. Слава тебе, Господи!
Старушка наклонилась над Семиножкиной, приподнявшей тяжёлые веки, чмокнула её в щёку, не удержавшись от радости, и побежала на кухню.
– Сейчас я тебя попою, покормлю. Сестричка наказывала, чтоб тебе первым делом водички. Сколь спать-то!
– Никитична, – пошевелила запёкшимися губами Серафима. – Что со мной?
– Да кто же знает, – бежала та уже назад с чайной чашкой в руках. – Доктор сказал, бывает такое, сестричку оставил за тобой присматривать, день минул, она ушла, умаявшись, народу перебывало, считай, весь подъезд, а ты всё не в себе. Дал Господь, очнулась, матушка.
– А что же? – подала слабый голос вдова, отпив из поданной чашки. – Спала, что ли?
– Спала, голубонька. Как не спать. Доктор обещал к обеду, а сейчас уже вечер на дворе.
– Доктор? А Аркадий Викентьевич отлучился?
– Да ты не помнишь ничего? – и соседка, присев у постели, принялась рассказывать вдове всё, что произошло с прошлого дня. – Тут у нас цельный консильюм топтался. Я же и скорую, и милицию! Перепугала ты всех, матушка.
– А милицию зачем?
– Как же! А ворюга! Собственными очами видела его, голубонька. Думала, убил он тебя. Нет. Лежишь без кровинки в лице. И не дышишь. А он с окна так и сиганул.
– Здесь же Аркадий оставался! – вырвалось у вдовы, округлившей глаза. – Господи! С ним что?
– Помнишь, матушка. Помнишь, голубонька. Ну вот, память и возвращается. Может, видела что?
– Да при чём я? С Аркадием Викентьевичем что?
– А его и не было уже. Я же тебе только что всё, как есть, поведала. Что с тобой?
– Аркадий Викентьевич возле меня беспокоился. А потом как провалилась. До сих пор голова раскалывается, – обхватила голову обеими руками Семиножкина, тяжело приподнялась и села на кровати. – Видения непонятные и шум в ушах.
– Вызвать «скорую»?
– Обойдусь.
– Звони в милицию, – подхватила со столика телефонный аппарат соседка и сунула ей. – Номерок мне оставили.
Она вытащила из кармана халата листочек, нацепила на нос очки, прочла громко:
– Донсков Юрий Михайлович. Серьёзный мужчина. Больше твово Аркадия в два раза.
– Да что же с ним?
– А спит, поди, твой Аркадий. А тот, из милиции, приказал немедля звонить ему, как очухаешься.
– Я всё же сначала Аркадию Викентьевичу…
– Это уж ваше дело, – обидевшись, поджала губы соседка, но не отошла, засуетилась возле
