голову и раскинувший руки, широко улыбающийся. Кажется, это эйфория…
Я несколько раз пробежал взглядом по шести скульптурам и, наконец, заставил себя посмотреть на седьмую. И сжал челюсти так сильно, что заломило зубы.
«Это ты, Дэнни. Это ты».
Я смотрел на мужчину, рухнувшего на колени, но твердо упирающегося рукой в постамент. Он сломлен, почти уничтожен, но еще может подняться. Мне показалось, что над ним я разглядел и другой силуэт. Того, кто предал…
Меня накрыло волной ненависти. Будто наяву я услышал звуки выстрелов. И снова почувствовал боль. Страшную, отупляющую боль.
– Ты больше не сможешь не видеть их. Они всегда будут перед твоим взглядом.
Джексон говорил тихо, спокойно, но каждое его слово рвало нервы в клочья. Я сухо сглотнул и повернулся к нему.
– Что это за скульптуры?
– Напоминание каждому из нас.
Голубые глаза прошлись по моему лицу северным ветром.
– Ты слышал выражение: все, что нас не убивает, делает нас сильнее?
Я усмехнулся и повернулся к скульптурам.
– Конечно.
– Вот это все может нас убить. А если не сумеет, сделает сильнее.
Я склонил голову набок, разглядывая стальные прутья с искренним скепсисом.
– Слабо верится, что нас может прикончить эйфория. Пуля понадежнее будет.
Джексон не ответил, и я посмотрел на него. И удивленно моргнул.
Мужчина застыл, уставившись на арт-объект, изображающий агонию. И что-то было такое в глубине голубых глаз, что мне стало понятно – он хорошо знаком с этим состоянием. Слишком хорошо…
Он поизображал статую самому себе еще несколько секунд, а потом моргнул. Взгляд прояснился.
– Эйфория – очень опасное чувство. Она способна толкнуть на глупость.
Джексон повернулся ко мне, резко склонил голову набок – ну, не могут так живые люди двигаться! – и снова застыл.
– Все, что изображено в этих скульптурах, способно нас уничтожить. Но также оно заставляет нас бороться за жизнь. Боль активизирует нас, ненависть и ярость – прекрасный источник сил, агония…
Его щека дернулась, и я задержал дыхание, когда Джексон взял паузу. Явно непроизвольную паузу…
– В агонии ты ощущаешь жизнь сильнее всего. Агония – это распутье, развилка жизни и смерти. А страдание и эйфория – два противоположных, но похожих состояния. Как ты думаешь, чем они могут ПОМОЧЬ нам?
Я быстро глянул на две скульптуры. Ну и вопрос…
«Просто говори, что думаешь!».
«А если я нихрена не думаю?».
«Включай мозги и начинай!».
Страдания и эйфория… Чем они похожи? Да ничем! Страдания – плохо! Эйфория – хорошо! Что у них общего?!
Я осторожно начал:
– Страдания закаляют нас. Делают нас сильнее. Ну, то есть… Человек, испытывающий страдания… Он ведь борется за жизнь. А эйфория… Она дает нам силы жить. То есть, я хочу
