невиновен! Три мужчины решили, что это нормально – стрелять в спину боевого товарища, который всего лишь выполнял задание! Нет, не нормально, не так они сказали, не так!
«Человеческий фактор», – сказали они! – «Тактическая необходимость. Решение, принятое в трудных условиях!».
ДА КАКОГО ЧЕРТА?!
Как же просто им было прикрыться человеческим фактором, когда ОНИ САМИ допустили ошибку, отправив нас не туда! Как просто было спереть все на человеческую природу, которой свойственны ошибки, сидя в мягких удобных креслах! Как просто было судить тех, кто рисковал своей жизнью на поле боя, прикрывая спины друг друга… и стреляя в них.
Я вспомнил визит тех ребят в черных дорогих костюмах и без погонов. Это было в тот день, когда суд вынес решение. Мужчины появились несколькими часами позже…
Да уж, вот так беседа у нас с ними состоялась.
Да видно по ним было, что ребята делу нашему обучены. Судя по их выправке, поведению и движениям, они были прекрасными бойцами, но я не мог понять, в каких войсках они служили. Да и не хотел. Они пришли не за тем, чтобы мне помочь.
Они предложили мне деньги. Большие деньги. И они точно знали, сколько будет стоить лечение, которое мне предстояло пройти. Посчитали все. Добавили курс реабилитации. И умножили сумму на 1,5.
Они уставились абсолютно одинаковыми серыми глазами, не улыбаясь и не выражая никаких эмоций. Просто смотрели и ждали ответ.
А я судорожно соображал. И понимал, что попал в безвыходную ситуацию.
Нет, выход есть всегда! И даже тогда у меня было два выхода. Продолжить борьбу за свою честь… или… или…
Я стиснул челюсти, ругаясь про себя.
Или взятку получить.
Да, Грин купил свою свободу. Уж не знаю, чем он заслужил таких друзей, какую услугу оказал, но… он купил меня. Лишь бы я заткнулся и не рыпался.
Дьявол…
Я продался, как шлюха…
Дверь в палату открылась, и я выкрикнул:
– Я НИКОГО НЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ!
Но в этой больнице такое не срабатывало. Не с моим хирургом, нет.
Совсем рядом раздались мужские шаги. Я с трудом заставил себя открыть глаза.
– Привет, док.
Мужчина в возрасте далеко за сорок слабо улыбнулся и медленно, почти лениво кивнул.
– Не в духе, да?
Обычно сверкающие глаза потухли. В их уголках собрались глубокие морщинки. На лбу блестели бисеринки пота. Видимо, он только что вышел с тяжелой операции.
Я стиснул челюсти и резко отвернулся.
– Делай, что нужно.
Я прикрыл глаза, ожидая прикосновений к мертвой руке, но их не последовало. В палате повисла тишина, нарушаемая тихим гудением стоящих вокруг больничной кровати аппаратов.
Наконец, я не выдержал и повернулся.
Доктор Стивенсон сложил руки на груди и покачивался на пятках. Он спокойно ждал, когда я перестану рычать.
«Опять эта идиотская игра в гляделки. Какого хрена ему нужно?».
Я стиснул челюсти, глядя в голубые глаза мужчины, который был невиновен
