капитана к действительности.
– Я Жанна-Луиза де Бельвиль де Клиссон из дома Монтегю, которую все называют Бретонской Львицей! – резко сказала она. – Если вам дорога жизнь, прикажите стрелкам сложить оружие, а матросам спустить паруса! Иначе все они умрут! И вы в том числе!
Бартоломью, к которому вернулась его мрачная решительность, осторожно пожал плечами и ответил:
– Какая разница, когда умирать – сейчас или несколько позже? Бретонская Львица никого не оставляет в живых. Приказ сложить оружие я не отдам. Вдруг какая-нибудь шальная стрела отмстит за меня и пронзит ваше черное сердце, госпожа.
– Дьявол! – сердито воскликнула Жанна де Бельвиль. – Черное сердце… Что вы можете знать обо мне?! Люблю храбрецов, но как это некстати… А если я дам слово, капитан, что оставлю вас в живых?
– Все равно я своих парней не предам! – с вызовом ответил Бартоломью, который уже попрощался с жизнью, а потому полностью потерял страх. – На мне и так полно грехов, и этот точно будет лишним.
– Что ж, коли так… – Жанна де Бельвиль мигнула баронессе, и на голову Бартоломью опустился пернач.
Удар был не очень сильный – как раз такой, после которого человек впадает в беспамятство; юная особа знала толк в оружии и владела им в совершенстве. Капитан упал, и Жанна де Бельвиль приказала:
– Свяжи ему руки, Морис, да покрепче! И пора переодеваться.
Баронесса обернулась молодым человеком. Когда тот связал руки капитану «Святой Женевьевы», а затем снял женское платье, то на нем оказался черный хаубергон – кольчужная рубаха до колен.
– Сними со стены шлем и надень, – распорядилась Жанна де Бельвиль. – Он должен быть тебе впору.
Юноша повиновался.
Тем временем и предводительница пиратов разоблачилась. Она оказалась в мужском, как и на Морисе, черном хаубергоне, только с кольчужным капюшоном. Освободившись от платья, Жанна де Бельвиль достала из сумки красные боевые перчатки из прочной оленьей кожи с длинными – до локтей – манжетами и натянула их на руки.
– Возьми лук и стрелы, сын! – приказала Жанна де Бельвиль.
Сама она вооружилась топором, взяла в руки сарацинский щит со стены, а бордосский меч подвесила к узкому поясу. После этого предводительница пиратов подошла к окошку и стала наблюдать за действиями своих людей.
Небольшую флотилию Бретонской Львицы составляли три юркие и быстроходные португальские одномачтовые каравеллы. Это были обычные рыболовные суда, совсем крохотные по сравнению с нефом, переделанные под нужды пиратов. Лишь поодаль и сзади, по правому борту «Святой Женевьевы», следовало большое каперское судно-матка – раундшип английской постройки – круглой формы, с высокими надводными бортами и сильно приподнятыми носовой и кормовой частью.
