Он частенько проделывал это тогда, когда необходимо было занять себя чем-то и абстрагироваться. Некоторые зарисовки он даже потом переносил на настоящий лист бумаги или холст по возвращении домой. Три картины в его воображении были нарисованы, Александэр вновь обратился к действительности, дабы убедиться, что ничего важного он не пропустил.
– …таким образом, данный пример прекрасно иллюстрирует девиантное поведение.
Александэр резко превратился в слух. Он перехватил слово «прекрасно», и оно оказало странное воздействие на него. Теплая будоражащая сознание волна пробежала по его телу. Отстраненный стеклянный взгляд на девушку сменился заинтересованным. Только сейчас он понял, что перед ним не просто преподаватель по социологии, а великолепный объект для живописи. Ее волосы переливались в лучах солнца, губы поминутно увлажнялись языком и скулы двигались вверх и вниз, в особенности при произношении длинных слов. Непременно нужно ее нарисовать… Александэр мысленно сделал некоторые наброски и раздраженно сломал карандаш. Он не мог рисовать людей в своем воображении. Какая досада… Он теперь не мог спокойно сидеть; мысль о том, что он обязан нарисовать эту девушку, прочно овладела им, не давая отвлечься на что-то другое.
По окончании занятия, когда студенты бурным потоком покидали помещение, Александэр специально замешкался с сумкой, чтобы остаться наедине с преподавателем. Девушка, выключив проектор, кинула на него взгляд.
– Александр, быстрее. Мне нужно закрыть аудиторию.
– Светлана Николаевна… как бы вам сказать… у меня есть к вам разговор.
– Так… Я слушаю.
– Это не касается социологии.
– Я все еще слушаю.
Александр не знал, как ему правильно донести свою мысль до девушки, чтобы она адекватно отреагировала. Помолчав некоторое время, он посмотрел ей прямо в глаза, увидел в них нетерпение и понял, что лучше всего сказать все напрямую.
– Я хочу нарисовать вас.
Франц устало ввалился в мастерскую, где застал Антуана, бешено играющего на скрипке. Услышав скрип двери, он обернулся, затем посмотрел на свою скрипку в руках и закричал.
Франц ошарашено уставился на него.
– Что за…
– Ты пришел в самый неподходящий момент! Я упустил его! Я упустил этот проигрыш! О боже, какой это был переход! Я несколько часов пытался до него дойти!
– Все, успокойся, – рявкнул Франц, у которого уже начинала болеть голова от истерического монолога Антуана. – В следующий раз просто скажи, когда тебя нужно оставлять одного, я где-нибудь погуляю.
– Да… да все нормально… Я успокоился… Извини, я просто действительно долго искал нужный проигрыш.
– Ничего, я понимаю, – ответил Франц, присаживаясь на свою кровать. В голове у него мелькнула мысль, что неплохо было бы сесть в кресло, но его здесь не было. Надо купить кресло.
– Как поход в редакцию? –
