style="font-size:15px;"> Титус весело засеменил вслед за Брайаном. Остальные откликнулись на призыв с меньшим энтузиазмом. Уходя, Фин оглянулся на Аннева и вопросительно поднял бровь, однако ничего не сказал.
Шраон снова повернулся к Краснопалу:
– Имя Крисс дал тебе твой клан?
Улыбка на лице артиста слегка потускнела.
– При рождении мне дали имя Тескед, но так меня называет лишь сестра. По правде говоря, Краснопал мне нравится куда больше. Просто и по делу.
– Тескед, – повторил Шраон. – Это ведь имя первого дракона?
Краснопал улыбнулся во весь рот:
– Вот это да, мастер Смит, редкий вы человек! – Он покачал головой. – Дарита, знакомого с илюмитской культурой, нынче днем с огнем не сыщешь. Скажи мне, откуда тебе столько известно о моем народе?
На добродушное лицо Шраона набежала туча.
– Когда-то я был работорговцем.
Всю веселость Краснопала как ветром сдуло. Его тело напряглось, взгляд заметался между кузнецом и Анневом.
– Был? – ледяным голосом спросил жонглер.
Правая рука его потянулась к одному из кинжалов.
– В юности. Я родился на Иннистиуле, но давно уже не зову это место своим домом, а его жителей – братьями.
Лицо жонглера немного смягчилось, и он опустил руку. Шраон же, разглядывая землю у себя под ногами, продолжал:
– Я часто говорил с пленниками, расспрашивал об их культуре – твоей культуре – и в конце концов решил оставить Иннистиул и свою семью навсегда. Несколько лет спустя я повстречал одного священника по имени Содар и от него узнал об илюмитах еще больше. Со временем он убедил меня примкнуть к стражам колодца.
– Так ты дионах Тобар? – просиял илюмит.
– Я не ремесленник, нет, – этим даром меня не наделили. Но эту веру я считаю своей.
Краснопал понимающе закивал.
– А кто вы? – спросил кузнец у жонглера и Луатас, которая только что вернулась. – Вас Люмея одарила своей милостью?
Артист улыбнулся:
– У меня имеется кое-какой талант, но не магического свойства. Как и ты, я всего лишь адепт веры. Хранитель пламени, но не дионах Лазар. А вот сестра… – Он перевел взгляд на девушку. Та едва заметно качнула головой. – Раньше у нее был дар, но она утратила голос. Это случилось после того, как на нашу семью напал владыка крови. С тех пор Луатас не поет песню Люмеи – и вообще не говорит.
– Очень жаль это слышать, – с грустью произнес кузнец. – Однажды мне довелось услышать песню дионахов Лазар. Никогда этого не забуду.
Краснопал поклонился:
– Настанет день, когда вновь зазвучит голос Люмеи. И быть может, тогда мы услышим и песню моей сестры. – Он положил руку девушке на плечо. Луатас посмотрела на брата снизу вверх и улыбнулась. – А пока Луатас довольствуется игрой на флейте. Я тоже музицирую, но предпочитаю арфу.
– Вот оно что, так ты не только ножами жонглировать мастак. – Шраон поглядел
