к дочери с причитаниями, а закрылась на кухне. Да еще взяла с собой телефон. Маша, забыв об истерике, пыталась подслушивать под дверью, но ее спугнул отец.
Он пришел с работы традиционно поддатый и злобный «аки волк».
– Папаня сегодня аки волк или аки агнец? – спрашивала первым делом бабушка у Маши, когда звонила своим девчонкам вечерами. Бабья болтовня по телефону раздражала Егора Бессонова. Потому, если выходило, что «аки волк», – разговор мог быть пулеметным и деловым. Если «аки агнец» – долгим и душевным.
В тот вечер отец был «аки волк».
– Матери нет, что ли? – рыкнул он, скидывая ботинки.
– На кухне, по телефону болтает, – настучала Маша на мать.
– О как! – плотоядно высказался Егор.
Но Надя выпорхнула из кухни с привычной заботливой улыбкой, защебетала, потом кинулась накрывать ужин, и вечер прошел традиционно спокойно. Если можно было назвать покоем тоскливое сидение четы за столом под скорбный бубнеж Егора о «козлах с работы». Затем муж до полуночи ходил в ларек за добавкой.
– Тебе нравится моя новая прическа? – спросила Надя у Егора, когда он улегся, наконец, с газетой в кровать. Тот посмотрел на нее тяжелым хмельным взглядом и выдохнул:
– Надь, тебе все к лицу. Если не жаль из семьи деньги таскать всяким стилистам-пидористам, то можешь и красноперой походить.
Далее Егор углубился в злобные рассуждения о том, как наживаются на наивных дурах бандитские салоны красоты.
А на Арсена Миликяна превращение Нади в стильную штучку произвело сногсшибательный эффект. Конечно, он принял сию метаморфозу на свой счет и усилил атаку. И Надя сдалась. Арсен был веселым, говорил невообразимые комплименты и не жалел денег на сувениры и рестораны.
С Егором Надя была в ресторане всего три раза, в самом начале их брака, когда муж еще казался жизнелюбивым и щедрым.
Впрочем, однажды Маша затащила мать с отцом в популярную московскую кофейню.
– Блинчики – триста рублей?! Кофе – сто пятьдесят?! – вытаращился Егор, глядя в меню. – Да я подавлюсь и сдохну! Мне – воду. А вам и по шарику мороженого хватит. Впрочем, как хотите, – насупился он, поймав взгляд пожилой тетки, сидящей за соседним столиком. Она наворачивала салат «Цезарь», стоимость которого совершенно не влияла на ее глотательный рефлекс.
Арсен заказывал все самое лучшее, запрещал Наде смотреть на строчку с ценами и беспрерывно ее смешил. Вел он себя на редкость корректно. С приставаниями не лез, только ручки целовал и в глаза зачарованно заглядывал. Словом, Наде нравились эти легкие, ни к чему не обязывающие отношения. Единственное, что ее смущало, – это необходимость привирать. Прогулки с ухажером бывали нечастыми, когда у них совпадали выходные. И каждый раз приходилось придумывать предлог для Маши и мамы. Егор, работавший с утра до вечера в автосалоне, никогда не звонил жене среди дня. Да, времена «ста звонков в день» прошли
