братьев и сестер. И на всех у матери не хватало сил и времени. Жаловаться, впрочем, не могу. Мы с друзьями дурачились порою так, что хоть домой не приходи. И плоды граната воровали в доме богатого дяди Заида, и в озере купались, в том, на дне которого растут острые каменные иглы. А однажды подарил мне старший брат крысенка. Уж не знаю, где он его нашел. Тот был маленький, беспомощный, отвратительный розовый комочек, но мне понравился, ибо что я тогда знал об играх и игрушках? Самой любимой моей игрушкой был камешек с дырочкой, который я во дворе нашел. А тут живое – копошится, ползает по руке, тычется мокрым носом, ищет мамку, что ли, усиками щекочет. Забавно.
И видел это приятель мой. Мальчик из богатой большой семьи. Глупый он был, жадный. Сразу просить стал: «Карим, отдай мне крысенка!» «Еще чего!» – отвечал я. Отдать крысенка! Как же расстаться с таким милым существом? Но не унимался тот мальчик и просил все настойчивее и настойчивее. А потом стал деньги предлагать за крысенка. Была у меня эта слабость в детстве – больше всего на свете любил я деньги, желал денег, молился на них. Наверное, потому что не было их у меня. А ведь всегда безумно хочется иметь то, что тебе никак не может быть доступно. А потому подумал я о предложении моего приятеля немного и согласился. Тот не поскупился, большую цену назначил. Целую тысячу динаров. А где такие деньги взять пацану? Конечно, у своего богатого папаши стащил! Но не приходилось мне тогда над тонкостями раздумывать.
На следующее утро пришел он ко мне и деньги притащил, а я ему крысенка в старой шляпе отдал. Тот обрадовался. Вот дурачина. И к себе побежал. Да зачем же крысенка покупать, ежели в любом амбаре их хоть ведром черпай?! Но глупый он был, глупый.
А я оделся тут же покрасивее и в город побежал – деньги тратить. Чувствовал, что ли: деньги, доставшиеся таким образом, долго не продержатся в кармане. К середине дня почти половину потратил. На сласти, на развлечения всякие… И вот уже не знаю, куда остальные деньги девать. Сижу в парке на скамейке, палочкой по песку вычерчиваю. А тут смотрю – папа мой ко мне идет. Нашел как-то.
Серьезный такой. Испугался я, вспомнил про крысенка. Думаю: «Что-то сейчас будет».
Отец просто подсаживается ко мне и тихо произносит:
– Плачет жена моя, убивается, сын. Говорит мне, что ты своего брата продал за тысячу динаров незнакомому мальчику.
– Про какую жену ты говоришь, папа?
– Про вторую мою жену, твою тетю крысу. Ты ли не отнял у нее крысенка, сынка ее? Ты ли не продал его мальчику за тысячу динаров?
И смотрю я на отца такими вот круглыми глазами, прямо как ты на меня сейчас, Али. И понять не могу, как это можно быть женатым на крысе, да еще быть отцом крысенка.
«Шутит отец мой, что ли?» – думаю про себя. А сам боюсь на него глаза поднять, вдруг сердится. А потом смотрю – нет. Отец мой спокойно и так чуть печально рассказывает про свою вторую жену – и про то, какая она умница, и как вкусно курицу готовит, и как за всеми делами в амбаре следит прилежно. Уж я и не знал, что думать.
А потом говорю:
– Вот,
