зовут старшую сестру, она в тот день выходила замуж по сговору отцов двух семейств – очень старалась не плакать. Потому лицо ее делалось строгим. И это меня пугало. Никогда раньше не видел, чтобы Фатима – милая добрая Фатима – глядела на нас, своих родных и близких, так, словно мы чужие ей или даже враги. Моей старшей сестре только-только исполнилось шестнадцать лет.
Каждая семья несчастна по-своему. Так, кажется, говорят русские. Несчастье нашей семьи – мой отец. Человек строгий и несправедливый. Если вы думаете, что религиозная строгость соседствует с милосердием и справедливостью, вы не видали Халима, чьим отцом был Аджвад. Мой отец никак не кроткий, а мой дед никогда не был щедрым.
Наступал день траура в нашей семье. Помолвка Фатимы стала для всех сюрпризом. Она не была готова к замужеству, да и жених ей нисколько не понравился. Она умоляла отца хотя бы отложить свадьбу, но он был непреклонен.
– Ты позоришь меня перед уважаемым Зауром! Что подумают родственники твоего будущего мужа обо мне? Я что, не человек своего слова? Все уже решено. Твой жених выплатил за тебя большой махр. Он может позволить себе тебя. Фатиха состоялась, не смей рыдать!
Фатима долго плакала в своей комнате, и никто не решался пойти утешить ее.
На следующий день мать отдала Фатиму подруге. Та должна была запереть мою сестру на гаваш, сокрушаясь, что девочка такая бледная и худая. Таков обычай. Наша семья на отцову половину берберская. Варварские пустынные обычаи отец привез в город с собой. Почти месяц провела Фатима в одиночестве. Я не смог бы даже слово ей сказать. Много еще предстояло пережить ей предсвадебных церемоний – ярких, праздничных, веселых. Все наши девушки с детства мечтают об этом торжестве. Выйти замуж и нарожать много мальчиков – вот о чем должны думать красавицы. Но не этого хотела Фатима. Отец сетовал, что мать разрешала ей читать слишком много и девочка захотела учиться. Уехать от присмотра? А вдруг какой-нибудь шалопай на улице крикнет вслед что-нибудь дерзкое? И речи быть не может! Совсем скоро нашей светлокожей любимице заприметили богатого жениха из уважаемой семьи… Заур – дурацкое имя.
В самый страшный день, когда мать помогала Фатиме надеть берберскую свадебную абайю, сестра вдруг поджала губы и сморщилась. Ее прелестные брови опустились, а глаза стали еще темнее, чем были. Спелые вишни превратились в угольки. Мать, сестра матери, вторая жена отца и все мои сестры столпились в комнате. Я пробрался к ним, хотя это было строго запрещено, бросился к сестре, прижался к ее коленям и первым заплакал. Через несколько секунд мы все рыдали в голос. Это я запомню на всю жизнь.
Надо было еще вытерпеть обряд чтения четвертой суры Корана нашим муллой. А потом праздник, когда посторонние женщины будут шептать на ухо советы и оценивать каждый твой жест. Все должно быть идеально. Честь семьи не может быть запятнана.
Фатима вела себя хорошо, уж поверьте мне. Именно тогда я понял, что наш отец – плохой человек. Разве глупый обычай стоит счастья родной дочери? Разве можно продавать своих детей, как овец?
Вы
