style="font-size:15px;"> – Возьми, – сказала бабушка.
Мальчик взял в руки бутылку, и через несколько секунд с квасом было покончено.
«Как же долго он пить хотел, бедняжка!» – думала Майя-апа и смотрела на эту парочку уже не отрываясь.
А паренек поставил бутылку на пол, поблагодарил бабушку и прижался к матери. И в этом жесте тоже было столько всего бессильного.
– Вкусный квас, – сказал он.
– Как тебя зовут, мальчик? – спросила Майя-апа, повинуясь какому-то скорбному чувству долга.
– Дима.
– А маму твою?
– Оля.
Мать мальчика, уже улыбаясь, слушала этот разговор, потом раскрытую ладонь приложила к груди, слегка наклонила голову и взглядом поблагодарила бабушку.
– Далеко едете? – спросила Майя-апа мать парня.
Та кивнула.
– За Арск?
– Кукморка! – крикнул мальчик и засмеялся.
Видимо, его веселило название деревни. А Майя-апа поняла, что ехать им еще долго, несколько часов. Ее билет стоил меньше пятидесяти рублей, а билет до Кукморки, должно быть, около сотни. Так Майя-апа все еще училась считать расстояние в рублях.
Еще через полчаса женщины разговорились. Мать закрывала уши и рот руками по очереди, что должно было означать: «Не слышу, не говорю», а мальчик объяснял, что мама его все понимает, главное – четко произносить слова и по возможности использовать язык жестов. Это было на удивление легко.
– А где ваш папа?
Глухонемая женщина сжимает руки, прикусывает губы и отворачивается.
– Он был плохой, – строго произносит мальчик.
– Бил? Хулиганил?
Кивок. Женщина машет рукой в сторону от себя и снова отворачивается: прогнали, значит.
– Что же делать теперь будете?
Женщина пожимает плечами и придвигает к себе сына, кладет руку ему на голову. Жить будут, значит.
В вагон входит кондуктор. Начинается процедура проверки билетов. Обычно в такой ситуации настораживаются все, даже те, у кого билет есть. На некоторое время затихают начавшиеся было разговоры, люди хмурятся, отодвигаются друг от друга и начинают судорожно доставать из карманов и кошельков билеты или деньги для оплаты. Затих разговор и в этом углу. Женщины зажали в руках бумажки и стали ждать, когда их проверят и кондуктор взглядом патологоанатома оценит внешний вид каждого пассажира. Вскоре подошла грузная женщина – как полагается, с чрезвычайно неприветливым лицом. Она неподвижно и немо стала напротив сидений и сложила руки крест-накрест на груди. Поза загробного судии.
Майя-апа и сидящая с нею рядом женщина так же молча и не глядя ни на кого показали свои билеты.
Кондуктор перевела взор на мать с ребенком. Глухонемая достала из кармана билетик.
– А у ребенка билет есть? – раздался резкий голос кондуктора.
Мать покачала
