уходящую старину, были недовольны новыми обычаями и опасались возможных перспектив развития. «Дотоле земля наша Русская жила в тишине и миру», если же «земля переставливает обычаи свои, то та земля недолго стоит». В то же время Ивану, воспитанному на порядках, установленных Софьей Палеолог, настроения сохранения старых традиций казались опасными.[425]
Около 1550 г. (по другим источникам – около 1548 г.) по указанию Ивана IV, который повелел «собрати от городов добрых людей по человеку», был созван первый в России Земский собор, в котором участвовали представители всех сословий и областей.[426] Речь, возможно, шла о представителях посада.[427] Конечно, это были не представители простонародья, а, скорее всего, менее знатная часть привилегированного класса. Однако со временем представительство расширяется, и советниками государя на соборах становятся не только члены Боярской думы – «думные люди» и близкие придворные, но и люди «государева двора», из которых формировались все руководящие кадры для военной, придворной и административной службы. Это верхушка уездного дворянства, постепенно входившая в состав правящих слоев Российского государства. Уже в середине XVI в. лица эти воспринимались как представители «земель».[428]
Посоветовавшись с митрополитом, Иван, «видя государство в великой туге и печали от насилия сильных, умыслил всех привести в любовь». На Соборе, заседание которого царь провел на Красной площади, он обратился к народу с обличением бояр и, перечислив их злодеяния, обещал положить им конец и царствовать справедливо и полюбовно.
Кроме того, Иван IV обещал народу, что отмежуется от старого боярства и станет искать опору в новом, молодом дворянстве; царь брал в свидетели своих намерений простой народ и, унижаясь перед толпящимися «людьми Божими» и призывая их к взаимному прощению, примирению, клялся, что сам чист от прежних дел боярских, что осознал невозможность вернуть былое, обещал всем быть судьею, неправды разорять и похищенное возвращать.[429] Тем самым царь сумел успокоить народ, усмирить волнения, которые имели место накануне.
Таким образом, ни о какой демократизации власти[430] речь не идет, мысль эта навеяна явлениями из истории западных представительных собраний.[431] Думаю, что все объясняется гораздо проще. Власть монарха за время малолетства Ивана пошатнулась, а он еще не мог крепко держать в своих руках бразды правления, как его отец и дед. Поэтому, исключительно в целях возвращения былой власти, царь начал созывать Земские соборы (это был первый столь масштабный случай привлечения «избранных от народа» к решению государственных задач). Сделать это было сложно, ибо реальная власть в государстве от царя перешла к московским боярским группировкам, которые контролировали те или иные территории государства. В этой ситуации народ стал противовесом Земскому собору, Собор – боярству, а организованная позже опричнина – Земскому собору.
См.:
Многие историки говорят об отсутствии сведений о каком-либо реальном представительстве и поэтому не считают его Земским собором в обычном смысле этого слова. По их мнению, это был Собор духовенства и боярства (см.:
О такой возможности писал Курбский, который считал долгом государя «искати доброго и полезного совета не токмо у советников, но и у всенародных человек». Однако он мечтал не о представительных учреждениях, а о способах ограничения самодержавной власти государя посредством какого-либо учреждения наподобие сейма Литовско-Русского государства первой половины XVI в., учреждения, в котором Боярская дума, а вернее сказать – рада, могла бы играть руководящую роль. О Соборах 1564–1565 и 1566 гг., в деятельности которых участвовали купцы, которые, казалось бы, больше всего должны были отвечать идеалу совета с «всенародными человеки», Курбский просто умалчивает. Более того, время, когда происходили эти события, он характеризует как время «зла» (см.:
Там же. С. 211–212.
См.:
Действительно, поистине гениальный ход Ивана Грозного с организацией Земского собора мог развиться до мысли о единении народа и царя, до появления в умах идеи земского царя взамен идеи удельного князя-вотчинника и царя боярского.
См.:
