из-за него по вечерам и мучились бессонницей.
Штыгин вошел в небольшой коридор и почувствовал тошнотворный запах алкогольного энергетического напитка.
«Мерзавцы…» Он толкнул дверь.
– Нет-нет, не входите, я переодеваюсь!
Роман Андреевич успел увидеть его худое лицо с вылупленными глазами, и ему показалось, что это лицо беса, так как один глаз у Осокина косил, а тонкие губы всегда слабо улыбались. Учитель встал к двери спиной и не вошел, но успел также заметить и то, что тот был одет и что он быстро спрятал банку с напитком.
«Врет, гаденыш!»
Роману Андреевичу вдруг стало больно за всех тех, кто не мог нормально работать, за всех, кто не мог учиться и развиваться из-за одного избалованного, слетевшего с катушек подростка. Почему столько разумных людей должны были, опустив руки, ждать, когда насытится этот нетопырь, наиграется, развлечется.
Он вспомнил малый педсовет и отца Артема Осокина, огромного толстого мужчину, орущего на учителей и завучей и требующего доказательств преступлений своего сына.
– Теперь будут тебе доказательства! – Штыгин легко толкнул дверь и достал телефон со встроенным фотоаппаратом.
Но хитрый демон опередил его. Он уже надежно спрятался за дверцей в туалете и крепко вцепился в алюминиевую банку.
– Осокин, не устраивай цирк. Я знаю, что вы с дружками пили перед занятиями. Не выйдешь в зал, я запечатлею твои приключения!
Демон затрепетал, и глаза его забегали. Учитель физкультуры – единственный, кто не давал ему расслабиться на занятиях, единственный, кто держит слово и доводит дело до конца. Демон закашлялся, а потом странный неудержимый смех разобрал его.
Не стоит загонять малую крысу в угол, не стоит отмахиваться рукой от змеи.
В полутьме губы подростка дрогнули кривой улыбкой, и жестокий план созрел в голове. Для надежности он расстегнул штаны, и они спустились до колен.
– Артем, ты слышал меня? Выходи.
Демон прижался к двери и что было мочи заорал визгливым тенором:
– Помогите! Ко мне пристают!
Штыгин, бледный, отшатнулся от дверей раздевалки.
– Перестань…
– На помощь! Раздевают! Домогаются!
Роман Андреевич свирепо толкнул дверь, ведущую в зал, и вышел вон. Он остановился и замер. На мгновение его правая рука повисла так же безжизненно, как и левая.
Девятый «Б» хохотал: кто-то согнувшись пополам, кто-то присев на лавку.
Смуглый демон торжествовал, его глаз засиял еще ярче. Он взял выше локтя девушку с прямыми русыми волосами и привлек к себе. Она, как ватная, легко подчинилась ему.
Штыгин видел ее побледневшее лицо, полные страха голубые глаза.
Она была единственной, кто не смеялся, кто представил вдруг весь ужас последствий случившегося – об этой истории сегодня же станет известно всем.
