рассмеялся:
– Бараньи твои мозги! Если бы он был русским шпионом, то от каравана бы ни на шаг! Под прикрытием его и ушёл бы.
Баюр лежал, скрючившись, за цветущим кустом жимолости. Аксакал держал садовника, который ухаживал за садом. Вообще-то датха синеглазого уйсуня любил. Часто приглашал к себе вместе с Алимбаем. Сколько вечеров провели они здесь за разговорами, потягивая зелёный чай. В другой ситуации можно было бы явиться к нему открыто, и он бы принял ласково. Чего только стоит его подарок: конь в полной сбруе, сапоги и халат! Не каждый удостоился такого внимания аксакала. Но теперь как бы под стражу не взял. Впрочем, хорошо уже то, что дом и сад волхв знал как свои пять пальцев, пробраться сюда и спрятаться не составило труда.
Тохтар продолжал рассказывать, Баюр слушал, но главное он уже выяснил: все целы и невредимы. Даст Бог, дальше будет ещё легче. Провожатый каравана не забыл поведать и историю в Ташрабате, отдельно расписав свою доблесть, благодаря которой все остались целы. Нурмагомет заинтересовался, выспрашивая, как выглядел убийца.
– Похож на туркмена. Нос – во! – киргиз от переносицы рукой вывел дугу. – До рта достаёт, как клюв беркута.
– А чего ему было надо?
– Не успел спросить, – рассмеялся рассказчик, напрашиваясь на похвалу.
У Баюра вздыбились брови. Вот, значит, куда рванул горбоносый. Спасибо Тохтару. Иначе… Хм, уберёг русского шпиона, сам того не зная. Что ж, как верёвочка не вейся – один конец. Одной проблемой меньше!
Левая рука под боком затекла от неподвижности и налегающего на неё тела, надо сказать, нелёгкого. Скоро совсем потеряет чувствительность. Но менять положение не стал, опасаясь хрустнуть веткой.
Интерес Алимбая к Ташрабату, древнему святилищу, аксакал воспринял как должное, он успел убедиться в любознательности молодого купца, привык к его расспросам о восстаниях ходжей, особенно о последнем, поднятом Валиханом-тюрей. Что греха таить, Нурмагомет и сам рад был поделиться воспоминаниями, которые жгли душу. Не всеми, разумеется. Однако такого трепетного слушателя, которому безопасно можно было бы поведать свою историю годовалой давности, не так просто встретить. Того и гляди донесут, да ещё извратят, с ног на голову поставят – и выйдешь пособником, засланным агентом, только и ждущим распахнуть ворота кровожадному хищнику. Хватит, в зиндане он уже насиделся! Кстати, именно Алимбай навёл его на мысль, что в случае возвращения Валихана, ему, датхе, придётся несладко. И голове его прямая дорога – на пирамиду, украшать торжество ходжи. Он, минбаши Нурмагомет, выбравшись из застенка и не дожидаясь своей казни, к которой приговорил его господин, сбежал от него, да не один, а с войском, оставив Валихана одного расхлёбывать кашу. И тот вынужден был драпать от наступающих китайцев и скрываться в горном Дарвазе. Там-то его и сдал Измаил-шах, хозяин владений, предварительно обобрав до нитки. А теперь… теперь он всё припомнит.
– По последним
