миль, в своем мире он очутится очень-очень далеко от Нью-Хэмпшира. Похоже на сказку про семимильные сапоги.
Но эти деревья, эти серые мерзкие корни…
Когда станет совсем темно, когда небо потеряет свой синий цвет и окрасится в пурпур, он перенесется назад. Он не пойдет через этот лес ночью. Он просто боится. Он маленький мальчик, в конце концов. Если зелье вынесет его в Индиану или в другое место, он напишет Спиди письмо – и Спиди вышлет ему по почте или еще как-нибудь другую бутылку.
Рассуждая об этом и думая, как хорошо иметь свой план, даже если он охватывает только ближайшие два-три часа, Джек внезапно обнаружил, что слышит грохот экипажа и ржание неимоверного количества лошадей.
Вытянув голову, он замер на середине дороги. Его глаза расширились от ужаса. Сразу две картины всплыли в сознании, затмив собой все остальные мысли: огромная машина с двумя людьми… или не людьми. Фургон «Дикое дитя» на полной скорости удалялся от тела дяди Томми, оставляя за собой на дороге кровавые следы протекторов. Он увидел руки на рулевом колесе… Но это были не руки! Это были аккуратные круглые копыта!
Они несутся во весь опор. Стук их копыт звучит как гром среди ясного неба…
Теперь, услышав этот звук, все еще далекий, но совершенно отчетливый в чистом воздухе Долин, Джек сам себе удивился. Как ему пришло в голову, что проезжавшие мимо повозки могут быть дилижансом Моргана? На этот раз ошибиться было нельзя. Звук, который он слышал сейчас, был полон угрозы. Это был грохот катафалка, да, катафалка, за рулем или поводьями которого – Сатана!
Джек прирос к дороге. Он стоял как загипнотизированный, словно кролик перед удавом. Звук неумолимо приближался, становясь все громче – шуршание колес, стук копыт, хлопки кнута. Теперь был слышен голос погонщика: «Хей я-а! Хе-э-эй я-а-а-а! ХЕ-Э-Э-ЭЙ Я-А-А-А!!!»
Он стоял посреди дороги, кровь билась в висках.
Я не могу двигаться! О Господи! Боже мой! Мама! Мама! Ма-а-а-ма-а!
Он стоял посреди дороги, и воображение рисовало ему черный дилижанс, стремительно несущийся вперед, запряженный черными животными, больше похожими на пум или пантер, чем на лошадей. На окнах дилижанса висели черные занавески, впереди стоял кучер с черными волосами, дикими, сумасшедшими глазами и огромным кнутом.
Дилижанс мчался прямо на него, не замедляя скорости.
Он сбил его с ног.
Это вывело Джека из оцепенения. Он бросился вправо, сполз в канаву у дороги, зацепился ногой за один из торчащих корней, упал, покатился. Его спина, пребывавшая в относительном спокойствии последнюю пару часов, покрылась новыми ранами, и Джек скорчился от невыносимой боли.
Он поднялся и побежал в лес.
Вначале Джек хотел спрятаться за одним из черных деревьев: оно было похоже на индийскую смоковницу, которую он видел в позапрошлом году во время поездки на Гавайи, но шишковатый ствол его был липким, маслянистым и неприятным на ощупь. Джек
