мне очень сомнительными.
Губы его скользнули по щеке, горячее дыхание обожгло кожу. Я зажмурилась и закусила губу. Фрэнк переключился на мою шею. Слегка прикусил нежную кожу губами, провёл языком… Помню, у меня всегда шли по коже мурашки даже от намного более невинных прикосновений.
Но только не сегодня. Только не сейчас!
Не понимаю, отчего мне вдруг стали неприятны ласки любимого человека?
– Фрэнк!.. – Не в силах терпеть это, я оттолкнула его и выпалила: – Я сожалею, что испортила тебе праздник.
– Что ты, Клэр! Ты ничего испортить мне не можешь! Я безумно, безумно тебя люблю! И буду любить всегда! Прости, если я сделал что-то не так.
Он с надеждою и даже каким-то страхом смотрел на меня, а я упёрлась взглядом аккурат в подрагивающую жилку на его шее. Почему я раньше никогда не замечала её? Это зрелище настолько заворожило меня, что я потянулась к этой жилке губами. Весь мир перестал для меня существовать…
– Клэр!..
– Фрэнк!
Его кожа пахнет изумительно, терпко-сладко, вкусно… Кажется, я вечность готова вдыхать этот аромат. И на ощупь она просто божественна – намного нежнее, чем я ожидала. Ради того, чтобы вонзить свои зубки в шею Фрэнка и наконец-то унять зуд в дёснах и некстати проснувшуюся жажду, я, пожалуй, позволю ему обнять себя ниже талии.
Фрэнк вздохнул и не преминул вернуть свои руки туда, где они были ещё две минуты назад.
Лёгкий стук в дверь. Запах жасмина. Кому в Замке принадлежит этот запах? Джейн Миддлтон?..
Во всяком случае, голос совершенно точно принадлежит ей.
Мы с Фрэнком не успели отпрянуть друг от друга, как Джейн ахнула и выпустила поднос с завтраком из рук. Но, нужно отдать должное её выдержке, через секунду девушка уже собирала с пола осколки разбившегося блюдца.
– Прошу прощения, мэм, я такая неуклюжая, – пробормотала она, быстро возвращая на поднос рассыпавшиеся по ковру сэндвичи.
Наваждение как рукой сняло. Мне стало в высшей степени неловко за то, чему оказалась свидетельницей такая славная девушка как Джейн Миддлтон, несмотря на то, что она считает нас с Фрэнком мужем и женой. Но более того – страшно за то, что я собиралась сделать. Страшно за Фрэнка, за себя, за всех… У меня подогнулись колени, и я без сил упала в стоявшее рядом кресло.
– Джейн, воды! – засуетился Фрэнк.
– Не нужно мне воды, – отмахнулась я. – Думаю, мне нужен доктор Джекобси. И чем скорее, тем лучше. Джейн, вы можете его пригласить?
Девушка оторвалась от своих осколков и испорченных сэндвичей и подняла на меня бледное, точно снег, лицо.
– Боюсь, мэм, сейчас он очень занят, – пробормотала она. – Майор Саннер…
– Что с майором? Он здоров?
– Майор Саннер скончался сегодняшней ночью, мэм, – наконец промолвила она так, будто извинялась за причинённые мне неудобства.
– У него было больное сердце? – предположила
