отношений налоговый орган не способен подчинить своему акту властного волеизъявления действия налогоплательщика, если каждый элемент содержания этого акта не будет непосредственно вытекать из конкретных нормативных предписаний законодателя. По российскому праву налоговый орган не вправе в одностороннем порядке определять для налогоплательщика (налогового агента, плательщика сбора), в каком размере, в какие сроки, на каких условиях должен быть произведен платеж налога (сбора). Более того, в силу пп. 11 п. 1 ст. 21 НК РФ налогоплательщик (налоговый агент, плательщик сбора) вправе не выполнять неправомерные акты и требования налоговых органов и их должностных лиц, не соответствующие НК РФ или иным федеральным законам. Таким образом, основные участники налоговых отношений – налоговый орган и налогоплательщик (налоговый агент, плательщик сбора) в равной степени оказываются максимально жестко подчиненными налоговому закону, который детально регламентирует все элементы налогообложения: объект, налоговую базу, ставку налога, налоговый период, порядок исчисления налога и т. д. (ст. 17 НК РФ)[202].
Если же обратиться к таким правовым образованиям, также многими учеными включаемым в систему финансового права, как банковское право, правовое регулирование ценных бумаг, государственный и муниципальный кредит, расчеты и т. п., то можно обнаружить, что доминирующим для регулирования соответствующих отношений выступает метод юридической децентрализации – диспозитивный метод. Особая ситуация складывается в сфере валютных отношений, для регулирования которых вообще используются совершенно различные юридические начала: с одной стороны, гражданско-правовой метод для определения правомочий собственников на распоряжение валютными ценностями, с другой стороны, административно-правовой метод (в наиболее типичной его форме проявления) для установления определенных публичных ограничений в соответствующей сфере.
На основании всего изложенного можно прийти к выводу, что по критерию метода правового регулирования финансовое право выступает как неоднородное правовое образование, не обладающее по своим регулирующим свойствам необходимым единством.
Следующий момент, свидетельствующий о комплексном характере отрасли финансового права, – это чрезвычайная беднота его общих положений (общей части). Число нормативно-правовых положений, которые могли бы быть отнесены к общей части финансового права, крайне мало. Это, безусловно, связано и с тем, что в настоящее время в принципе отсутствует какой-либо единый нормативный акт, посвященный финансово-правовым вопросам в целом[203]. На этом фоне общие части отдельных правовых образований, традиционно включаемых в состав финансового права, активно развиваются. Особенно данные тенденции заметны в налоговом и бюджетном праве. Таким образом, в целом сложилась такая ситуация, что сейчас практически отсутствуют какие-либо
Подробнее о методе налогово-правового регулирования см. гл. 6 настоящей работы.
Вместе с тем формирование общей части нельзя трактовать лишь как прием законодательной техники, поскольку обособление общей части происходит не только по форме (помещение ее норм в особом подразделении кодифицированного акта), но прежде всего по содержанию (формирование особых норм и институтов, обладающих свойством регулировать не отдельные виды, а все или значительную часть отношений данной отрасли) (
