Но одно Робер знал точно:, что он отплатит своим любовницам той же монетой, вернее, своим полным безразличием. Это он твёрдо решил, строя в голове мстительный план. А эти два голубка ещё попляшут у него!
Когда Бернар наконец появился в конюшне, его испугал сердитый вид хозяина, уставившегося на Меркурия. Он тут же бросился к нему:
– Ваше сиятельство, вам оседлать коня?
Робер перевёл на конюха зеленовато-голубые глаза. С минуту он пилил его тяжёлым взглядом, а потом холодно процедил:
– Да, Бернар, и поживее!
Вскоре граф уже мчался по дороге, с двух сторон очерченной вечнозелёными кустарниками, из-за которых виднелись верхушки двухэтажных особняков. И несмотря на сумрак, всё больше окутывавший город, он быстро удалялся от своего дома. Он совсем забыл, что намеревался нанести визит к другу. Из-за услышанного в конюшне у него резко изменились планы. Словом, он никого не хотел видеть. Тем более Мадлен, эту лживую шлюху. Пусть теперь её постель согревает старый супруг, а с него хватит этих женщин. Он больше не приблизится ни к одной из них.
Робер неистово погонял Меркурия, как будто за ним гнался сам дьявол. Вороной нёсся как ветер, оставляя позади огни большого города. Хотя граф и сам не знал, куда держал путь, но он не удерживал коня, дав ему полную свободу.
По мере того, как Меркурий проходил большие расстояния, мысли у Робера впадали в нужное русло, хотя это давалось ему с большим трудом. Ведь в течение долгого времени он не мог успокоиться и прийти в себя. Однако быстрая езда и ночная свежесть сделали своё дело, смыв яд с его души. Теперь граф был готов ко всему, что бы ни преподнесла ему изменчивая фортуна. И он собирался встретить любой шторм на своем пути без всякой ярости. Правда, втайне Робер мечтал лишь о том, чтобы стать для Дивной Богини уютной гаванью после тех бурь, что их ожидают впереди. Только она была предметом его тайных грез и постоянного размышления. И он ничего не мог поделать с собой.
В то время как граф, мчась верхом во мраке ночи, лелеял в душе надежду, Селеста, приняв ванну, уютно растянулась на кровати, забыв снять с колен поднос с остатками ужина. Зашедшая камеристка, увидев, что госпожа уже уснула, быстро убрала поднос, чтобы отнести его на кухню.
«Должно быть, поручение его сиятельства было не из лёгких, если моя госпожа так вымоталась за первый день», – покачала головой Кати, направляясь на кухню.
Селеста, безусловно, слышала шаги своей камеристки, но никак не среагировала даже на то, когда та забрала у неё поднос. Она не нашла в себе силы, чтобы о чём-то заговорить с ней. Сон свинцом навалился на неё. До этого она и не подозревала, как устала за долгий день. Было очевидно, что верховая езда по городу в разные места к незнакомым особам и длительная прогулка по окрестностям вконец выбили её из сил.
Когда Кати вернулась в спальню, Селеста спала беспробудным сном. Улыбнувшись, она прикрыла юную маркизу лёгким покрывалом и, задув свечи, бесшумно удалилась.
Глава 6
С утра граф де Фэрмонт сидел в своей огромной
