и есть.
– Добрая?!. Не похоже никак! – зло прошипела та в ответ.
– Ты еще родишь, Жужа. Будет у тебя ребенок, и не один, будут и мальчики, и девочки. – Уверенно пообещала Таня. – Только не в этот раз. Ну что ты, как маленькая?
– Будут, говоришь? И не один? – презрительно, но уже с проблесками надежды переспросила упрямица.
– Да, и не один! – Уже почти закричала девочка. – Но только если ты сейчас одумаешься и перестанешь глупости делать!
И Жужа, похоже, сдалась, вздохнула судорожно и тихонько заплакала – Таня всё же была сильнее.
– Заново приготовьте снадобьё. – Попросила Таня, и Стеша поднялась, вышла из палатки.
– Дуня, помогите: поудобнее уложить её надо. – Вместе с другими цыганками они передвинули Жужу, чтобы та, наконец, легла, а не сидела.
Затем Таня попросила: «Подержите её!» Сама она положила руки на живот больной, стала легонько растирать его, вращая пальцами, сосредоточилась на своих ощущениях.
– Ой, горячо! – застонала та. – Не дави так сильно!
– Не бойся, всё хорошо будет. – Успокоительно увещевала больную пожилая цыганка, а сама прижимала её к постели, чтобы та не дергалась. – Хорошо, что горячо! Так и надо. Потерпи немного, всё хорошо будет, всё хорошо…
Минут через пять Жужа заворочалась, застонала снова:
– Ой, схватило как! Больно!.. Ой, потекло сильно…
И снова Дуня успокаивала:
– Так и должно быть, потерпи!
Кажется, Таня сделала то, что требовалось. Убрала руки, поднялась:
– Вот и ладно. Пойду я. Выздоравливай, красавица. Слушай, что тебе взрослые советуют, так всё хорошо будет.
Мальчики ждали, сидя у костра возле мрачных, попыхивающих трубками мужчин. На неё, маленькую хрупкую девочку в светлом платьице и легком синем спенсере, смотрели исподлобья, ожидая новостей.
– Можете быть спокойны. Жужа поболеет ещё немного, и встанет.
– Немного поболеет и снова будет здоровой, хочешь сказать? – уточнил дядя Кхамоло. Наверное, только Баро волновался и желал выздоровления Жужи больше, чем он. Скандал возник из-за Насти, и дядя чувствовал себя виноватым.
– Да, дядя, так и есть, Дуня вам после расскажет.
Тане предложили поесть вместе с ними. Протянули кусок мяса, хлеб. «Интересно, у кого они барана спёрли?» – принимая угощение, подумала девочка. Взяла жирный кусок осторожно, не хотелось, чтобы капли жира на платье попали. Но разве убережёшься, сидя перед костром на коленях? Салфеток в таборе отродясь не водилось, руки вытирали либо о штаны, либо общим для всех полотенцем, Тане не предложили даже захудалой тряпицы, чтобы постелить на подол. Стало быть, платье будет заляпано бесповоротно. Однако отказываться нельзя: не каждому цыгане предлагают разделить с ними трапезу – это, по их понятиям, великая честь, а если откажешься, то сочтут, что ты их оскорбить хочешь.
Глава 10
Через
