Хотя я надеюсь, что он просто хороший лжец, потому что если он в самом деле верит в собственные россказни, тогда у парня серьёзные проблемы.
Как-то раз он рассказывает, что его полное имя – Том Риддл.
– Да брось! – я смеюсь, желая от всего сердца, чтобы это было правдой, потому что иначе… Ну вы знаете, некоторые шутки хороши, потому что остроумны, а другие от того, что они – правда.
Коллеги смотрят на меня с недоумением, не понимая, что за смешинка мне в рот попала.
– Ну как в «Гарри Поттере», Вольдеморта так звали, – пытаюсь пояснить я.
Трой прикрывает рот рукой и зловеще шепчет:
– Тот, кого нельзя называть!
– Да нет, – Том тоже веселится. – Можно! Не Риддл, не как «загадка», а Ридел. Это из немецкого.
– Всё равно одно и то же, – не унимаюсь я. – Тебя небось в школе били.
– О да! – радостно подхватывает он, сверкая глазами. – Но я хорошо держал удар и давал сдачи.
Ладно, у него был шанс показать себя в драке, но я всё равно окидываю скептическим взглядом узкие плечи, тонкие запястья и деликатные, белые, как фарфор, кулаки.
– Я был крупным ребёнком, – заверяет он с той же невинной улыбкой. – И наглым.
В этот раз я правда хочу ему не верить. Я надеюсь, что хотя бы про драки он соврал, потому что, если людям достаточно одного имени, чтобы кого-то ненавидеть, я не знаю, в каком мире мы живём. А Том успокаивает, прибегая к какой-то странной логике, которая не поддаётся моему пониманию.
– Он же злодей, Вольдеморт этот. Это хорошо, когда дети не любят злодеев и защищают героев, да?
Наверное, парня правда уронили в детстве.
Том уверяет, что родился 29 февраля.
– В ночь с 29-го на 1 марта, – продолжает он таким голосом, будто страшилку рассказывает.
– По статистике, ночью обычно рождаются девчонки, – сам не знаю, какой чёрт меня за язык дёрнул. Вычитал где-то этот дурацкий факт.
– Выходит, что мне сейчас пять лет.
– Так ты несовершеннолетний, – возмущается Майк. – Давай обратно пиво.
Том победно выставляет указательный палец вверх.
– Вот для таких случаев я специально подкупил нужных людей, чтобы мне в правах прописали 1 марта датой рождения. Но я всё равно праздную 29 февраля. Так что технически я тут самый старший, – дразнится он.
– Я думал, вы с Ральфом ровесники, – невинно предполагаю я.
– Он на год младше.
– Ага…
Порой у меня слишком хорошо с математикой.
Наверное, Трой тоже что-то подозревает, потому что вид у него задумчивый и на стенки от радости он прыгать не спешит. И прежде чем начнёт, я сам осторожно завожу разговор.
– Ты уверен, что Том не выдумывает?
По его лицу пробегает тень раздражения. Конечно, Трой всегда защищает Тома.
– Зачем ему выдумывать?
– Не
