style="font-size:15px;"> Произношу я слово в тишине,
И нарастает шелест листопада,
И голоса прихлынули ко мне,
Заговорила шумная громада.
Уснувших пробуждая тут и там,
Ушедших отнимая у природы,
Перебегают крики по холмам,
Год, убывая, окликает годы.
Пробуждение
Я дорожу отрезком пробужденья.
В каком тумане перейду межу
В том и живу и провожу весь день я,
Сажусь за стол, по улицам хожу.
Ещё блуждая и скользя по краю,
Минувшее впускаю в жизнь свою,
Вернуть давно ушедших успеваю
И домочадцев снова узнаю.
И в эти сокровенные минуты
Я с теми, кто немыслимой дали,
И в сонный мир моей душевной смуты
Живущие покуда не вошли.
Усталость
Как заката размытую алость,
Розоватость, потом темноту,
В старых людях люблю я усталость,
В них тепло угасания чту.
Так не всё ещё жизнь угасила,
Миновавшего светится весть,
Будто некая скрытная сила
В глубине этой слабости есть.
То, что, как бы душа ни устала
От обманов, трудов и утрат, -
Повидавшего в жизни немало
Побуждает смотреть на закат.
«Степь опьяняет, как впервые…»
Степь опьяняет, как впервые,
И вновь дорога далека,
И над кочевьем-кучевые,
Кочующие облака.
И всё вытягивают степи,
И умножаются стократ.
Их отступающие цепи,
Отодвигаясь на закат.
Где, словно первая влюблённость,
И розовость ещё видна,
И одолели отдалённость
Мечтательность и глубина.
Звук
Как знахарь к родникам и кладам
Подходит с помощью лозы,
Мне звук певучий где-то рядом
В ночные чудится часы.
Но, может быть, источник звука —
В дремучей чаще, и она
Пришельца гонит многоруко,
Путь заграждает, как стена.
Уже давно ему не внемлем,
Лишь погружаемся в туман,
Беспечно странствуя по землям
Всех этих кривичей, древлян.
Но с их певучестью былинной,
С той призабытой так давно
Их драгоценной сердцевиной,
Поэта сердце сроднено.
«Что из себя осталось вытрясти…»
Что из себя осталось вытрясти?
Какие вспомнятся новеллы?
Но больше нет мастеровитости,
Всей
