очень тщательно обдумывают свои планы, постоянно приспосабливая их к меняющимся обстоятельствам. И ему не забыть, как посмотрел на него отец, когда дошли новости о петербургском происшествии во время переприсяги. Однако унывал Александр недолго. Он, в отличие от отца, видел еще немало скрытых возможностей хотя бы в том, что его сестра осталась в живых после тяжелых родов и последующей за ними горячке, равно как и ее ребенок… И нынче ее вполне удалось убедить сыграть по его собственным правилам.
Мари слушала брата со странной смесью растерянности и восторга. Сбылись ее смутные предчувствия – что судьба ее будет блестящей и необыкновенной, что в спутники жизни ей будет дан великий человек, настоящий принц – ровно в том смысле, в каком это значит в тех книгах, которыми она в свое время зачитывалась, в романсах, которые так любила исполнять. Не просто «князь» – весьма сбавивший в цене аристократический титул, которым, кстати, ее муж не особо любил пользоваться, а именно что наследник престола, настоящий властелин страны, способный казнить и миловать подданных, увенчанный золотой короной. Пусть девушка и не помнила в подробностях историю Фронды, но имя принцев Конде было на слуху. Изначальное смущение – как брат смеет так вольно говорить об адюльтере ее свекрови, о незаконнорожденности ее мужа, ведь тот сам молчал об этом? – сменилось горячим восторгом, вызванным открытой ей тайной. Образ мужа постепенно начал приобретать иные черты, – такой и впрямь достоин быть ее кумиром. Такому надо посвятить свою жизнь. До такого нужно дорасти самой… И чего она добьется, сидя взаперти? Княгиня Софи недаром высказывает свое негодование.
– Враги всегда отыгрываются на слабых, ma petite soeur, – завершал рассказ Александр Раевский. – На то они и враги. Если нельзя уничтожить самого врага – так, чтобы стереть его из памяти на веки вечные – добираются до женщин и детей. Поэтому все то, что мы с отцом предпринимаем, направлено на одну только цель – защитить тебя и ребенка. Чтобы Серж нашел вас живыми и невредимыми. Поверь, в этом нет никакой задней мысли, никаких коварных планов. Если ты с сыном приедешь в Петербург, то подвергнешься множеству нападок, от которых тебя некому будет защитить.
– И кто же… осмелится? – спросила сестра у него тихо. В глазах ее сиял некий восторг, заставивший Александра ухмыльнуться. Нет, в самом деле, кто бы мог поверить, что малышка Мари, наивная и яркая птичка, абсолютно светлое и бесхитростное существо, выросшее в семействе, где у каждого было двойное дно, любимица и муза различных стихоплетов – от откровенного дилетанта графа Олизара до безмерно талантливого Пушкина – окажется столь амбициозной? «Пожалуй, надо было сказать ей об этом куда раньше. До замужества», – подумал он. – «Глядишь, и ничего этого не было бы…»
– Тот, кто посадил твоего мужа в тюрьму, – твердо произнес
