они только перебивают или сами угоняют? – усмехнулся я.
– Перебивают, но тут такой соблазн, – с сочувствием к людям, падким на криминальные соблазны, сказал Никитин, мне показалось, что от него тянет этим сладковатым алкогольным запахом больше, чем утром. – Триста метров до гаражей. Как устоять?
Действительно. Как устоять? Только метнуться за инструментами. Мне даже интересно стало, что это за инструменты имел в виду Никитин.
– А вторая? – спросил я.
– «Семерка» БМВ? – второпях спросил Сева.
– Да, «семерка».
– Вот! – торжествующе отреагировал Сева и посмотрел в блокнот. – Я3355МН. Это машина физкультурника! Управляет по доверенности. Принадлежит некому Соловьеву. Я ее нашел!
– И где она? – резко спросил Евсеев.
– Не знаю, – продолжал чему-то улыбаться Сева.
– Так. У нас есть физкультурник, которого нет. Его машина, которой нет. И мы знаем, что вторая – серебряный мерседес, – подвел итог Евсеев.
– И обе машины могли там стоять случайно, – сказал я.
– Вряд ли, – довольно уверенно для предложения с частичкой «ли» сказал Гоша.
– Да. Похоже, не случайно, – сказал Евсеев, – но могли.
– Давайте исходить, что не случайно, все равно больше ничего у нас нет, – согласился я, – тогда нам нужно найти и допросить физкультурника, установить второго водителя и тоже найти.
И тут все, кто курил, разом закурили. Гоша, Никитин, стажер и Сева. И даже Голов, который иногда покуривал, попросил:
– Дайте и мне.
И тоже закурил. Евсеев не курил, но и не обращал внимания на куривших при нем, и я остался задыхаться один. От обиды и одиночества мне захотелось поныть, но не было повода. Да и некому. Жизнь – боль.
Сева встал и заглянул в окно.
– Отсюда окна физкультурника видны. Но пока темно.
– Верный оперативный признак, – не удержался от усмешки Гоша.
– Давайте все пройдем по порядку, – вспомнив, что он начальник, Евсеев достал блокнот. – Итак, что мы имеем. Сегодня ночью, ориентировочно в промежутке между 2–3 ночи, на кладбище убит криминальный авторитет Рюриков Леонид Леонидович.
– Две подряд буквы Л – это плохое сочетание, – вставил Сева, но все привыкли, и никто не отреагировал.
– Сторож был пьян и ничего не помнит, – продолжил Евсеев, – точнее, спал бухой. А напоил его старый знакомый Турнев Кирилл Алексеевич, который периодически выпивал с ним в этой сторожке и ранее. У кладбища в это время стояли две машины. Точнее, на кладбище. Одна, предположительно, принадлежит по доверенности Турневу, другая не установлена. У нас есть отпечатки протекторов. Пистолет «стечкин», из которого, предположительно, убит Рюриков. Адрес фактического проживания Турнева. Что еще?
– Есть информация от наших коллег. Но информация не подтвержденная и взаимоисключающая, –
