делами, составлением различных инструкций, циркуляров, поучений и отсылкой их, как буд—то остальные ведомства только и ждут указаний. Раздражение охватывало в минуты понимания, которое становилось противу мыслей.
– Прибыл курьер из адресной, – произнёс, входя в кабинет, Михаил, – со сведениями об интересующих персонах.
– Давай, давай, – Иван Дмитриевич потер руки в предчувствии новой ниточки. Прочел, отложил на стол, снова прочел. Потом резко поднялся так, что едва не повалилось на спинку кресло. Подошел к окну и, там переваливаясь с носка на пятку, простоял некоторое время, обернулся, сверкнув глазами, и прошептал.
– Поехали.
Только в извозчичьей коляске, повернув лицо к помощнику, тихо сказал.
– Неужели Иркутск.
– Что? – непонимающе спросил Миша.
– Ниточки сего дела произрастают в тех краях.
– Куда мы путь держим?
– Нанесем визит одной даме, – далее добавил, – Елизавете Петровне Крамер.
– Петровне? – спросил Жуков. – Наш пропавший Петрович, дама Петровна. Уж не родственники они.
– Не думаю.
– Было бы любопытно, приехать и узнать, что госпожа Крамер – родная сестра Афанасия Петровича.
– Ты, наверное, позабыл, наш секретарь был единственным ребенком в семье.
– Нет, данное обстоятельство я помню.
– В таком случае не топчи новой дорожки.
– Иван Дмитрич, согласитесь, что заманчиво. Брат препятствует бракоразводному делу сестры, а она при… – Михаил уловил укоризненный взгляд начальника и оборвал свою тираду на полуслове.
Остаток пути провели в молчании. Каждый размышлял о своем: Иван Дмитриевич о превратностях судьбы. Как в одночасье может повернуться колесо, превращая человека из добропорядочного человека в преступника, а Жуков размечтался о кровавой драме, участники которой брат и сестра, с детства питающие друг к другу тайную ненависть, как в недавно прочитанном романе, переведенном с французского языка.
– Любезный, – сказал, снимая шляпу Путилин, – доложи Елизавете Петровне, что просят встречи Иван Дмитриевич Путилин с помощником, – и он протянул визитную карточку, черкнув на ней несколько слов.
– Одну минуту—с, – произнёс подтянутый слуга в отутюженной одежде, наклонил голову и удалился выполнять поручение пришедших.
Через несколько минут он вернулся и торжественно объявил.
– Елизавета Петровна ждет Вас.
Оставив трость и шляпу, Путилин начал подниматься по лестнице, покрытой темно—красным ковром.
– Прошу, – сопровождавший гостей слуга, распахнул двери.
В кресле с прямой спинкой не сидела, а восседала, словно царствующая особа на троне, еще молодая женщина со светлыми собранными в пышную прическу волосами. В руках она держала книгу,
