на лбу пролегла вертикальная черта.
– Если мистер Ливенворт не знал, какая судьба его ждет, почему он должен был вести себя не так, как обычно?
Получив возможность отомстить за испытанное не так давно смущение, коронер строгим тоном произнес:
– Свидетель должен отвечать на вопросы, а не задавать их.
Секретарь вспыхнул, и счет сравнялся.
– Что ж, хорошо, сэр. Если мистер Ливенворт и предчувствовал близкий конец, он ничем этого не проявил. Напротив, мне показалось, что он погрузился в работу даже больше, чем обычно. Одними из последних слов, которые я от него услышал, были: «Трумен, еще месяц, и мы выпустим эту книгу». Я их точно запомнил, потому что он наполнял стакан, когда говорил их. Он всегда выпивал стакан вина на ночь, и в мои обязанности входило приносить графин хереса перед тем, как оставить его. Я уже держался за ручку двери в коридор, когда он произнес это. Я ответил: «Надеюсь, мистер Ливенворт». – «Тогда выпейте со мной стаканчик», – сказал он и жестом предложил мне взять стакан из шкафа. Я так и сделал, и мистер Ливенворт сам наполнил его. Я не большой любитель хереса, но повод был приятный, и я выпил все до дна. Помню, мне еще стало немного стыдно, потому что мистер Ливенворт выпил только половину своего. Сегодня утром, когда мы его нашли, стакан был по-прежнему наполовину полон.
Будучи человеком сдержанным, секретарь, похоже, делал все, чтобы ничем не проявить своих чувств, но ужас испытанного тогда потрясения снова охватил его. Достав из кармана платок, он вытер лоб.
– Господа, это последнее действие мистера Ливенворта, которое я видел. Когда он поставил стакан на стол, я попрощался с ним и ушел.
Коронер с непроницаемым лицом чуть подался вперед и устремил на молодого человека пристальный взгляд.
– И куда вы после этого пошли?
– В свою комнату.
– Вы кого-нибудь встретили по дороге?
– Нет, сэр.
– Вы слышали или видели что-нибудь необычное?
Голос секретаря сделался чуточку тише.
– Нет, сэр.
– Мистер Харвелл, подумайте еще раз. Вы готовы присягнуть, что никого не встретили, не видели и не слышали ничего такого, что можно было бы назвать необычным?
Лицо секретаря страдальчески исказилось. Дважды он открывал рот, чтобы заговорить, и дважды закрывал его, так этого и не сделав. Наконец с видимым усилием он ответил:
– Я видел кое-что… Мелочь, о которой и упоминать не стоило бы… Но это было необычно, и, когда вы спросили, мне невольно это вспомнилось.
– Что это было?
– Всего лишь приоткрытая дверь.
– В чью комнату?
– Мисс Элеоноры Ливенворт.
Он говорил уже почти шепотом.
– Где находились вы, когда заметили это?
– Точно
