ответил он, прищурив глаза и пытаясь разглядеть оставшиеся в стекляшке капли эссенции. – Вот они, видишь?
– Чушь какая-то. Осталась всего пара капель. К тому же ты сам только что сказал, что склянка пустая, – сказала Ниса, недоверчиво посмотрев на Брана.
Сейчас она больше походила не на наивную девочку в тонком льняном платьице, подобном тому, которое носили все юные девицы этого возраста, а на взыскательную учительницу, отчитывающую своего строптивого ученика за очередную провинность.
– Эй, вы, голубки, хватит трепаться! – сердито выкрикнул Девин, прислонив ладонь ко лбу вздрагивающей при каждом вздохе Арин. – У нее жар и, кажется, что-то с коленом.
Ниса с Браном подбежали к приятелям, не обратив внимания на манеру обращения Девина и неоднозначные намеки на их неприкрыто теплое отношение друг к другу.
Ниса взяла Арин за руку, скользнув участвующим взглядом по ее порядком опухшей, испещренной ссадинами и обширной гематомой ноге. Она сокрушенно покачала головой и неожиданно обернулась к оробевшему Брану, стоявшему позади нее.
– Ты вроде говорил, что хотел стать врачом. Думаю, тебе выпал такой шанс. У нее сильный ушиб ноги, и мне кажется, она здорово ударилась головой о тот проклятый пол из преувеличенно редкой породы чертовых деревьев.
Бран неуверенно осмотрел пострадавшую от лап монстра девочку. Лицо ее пылало, губы и щеки налились пунцовыми островками размытых по краям пятен. Колено вздулось так, что на тонкой бледно-розовой коже отчетливо проявилась сине-зеленая паутинка одутловатых вен, а из слегка приоткрытого, безвольно застывшего рта вырывались лишь глухие всхлипы и протяжные стоны. Мальчику никогда прежде не приходилось лечить тяжело больных людей, он мог лишь со стороны наблюдать за этим опасным, но довольно завораживающим процессом и мастерством рук доктора Рэя. «Мастер Рэй и его лазарет пришлись бы сейчас как раз кстати», – подумал Бран, закатив рукава своей пропитанной проливной моросью и липким потом рубахи.
– Я попробую, но ничего не обещаю. У меня это впервые.
Бран попытался аккуратными, неспешными движениями выпрямить вздутую конечность Арин, у него это неплохо выходило до тех пор, пока девочка истошно не завопила от нестерпимой боли и отняла ногу обратно. Бран напряженно вздохнул – дела были совсем плохи. Он с нескрываемым страхом взглянул в черные глаза зловещей чащи, на тропинку, уводящую вглубь лесного лабиринта. Из окутанной устрашающим мраком глуши продолжали доноситься леденящие душу звуки: шорох крепких безлистных ветвей и духовитого волчеягодника, шум ветра, запутавшегося в ветвистых макушках елей и кедров, цокающая трель сбившихся к поздней осени в стаи синиц, корольков и поползней, топот и пронзительный свист белок, предупреждающий сородичей о предстоящей опасности, дальний, едва уловимый вой серого волка, явно не сулящий ничего хорошего.
– Я ничего не могу сделать, пока мы не найдем
