но, получив отказ, Тана никогда не настаивала. А ты чувствовал себя перед нею виноватым.
Наделен малыш магическим даром или нет, узнают на девятый день после рождения. Собирается семья, большой стол накрывают отбеленным шерстяным покровом. Вокруг на поставцах ставят девять свечей белого воска. Мать или бабушка новорожденного выносит его в комнату и кладет на стол. Сверху накидывают тонкий покров из виссона. Приносят песочные часы, непременно в золотой оправе, рассчитанные на пять минут времени, и ставят на видное место. Затем к столу подходит магик и накидывает поверх виссона магический покров – похожий на редкую ткань синий миракль, мерцающий холодными болотными огнями. Под покровом трудно дышать, ребенок начинает кричать от ужаса, и если есть у него Дар, достаточно сильный, чтобы в будущем сделать его магиком, то малыш разрывает магический покров к пятой минуте. Матушка рассказывала, что я разорвал покров через две.
Даже в Ниене сильные магики – большая редкость. Наследник – это просто кровь, в нашей семье десятки кузенов, любому из них можно доверить корону. А вот магическую защиту поставить могут три или четыре магика. А нанести магический удар умели только Великий Хранитель и Джерад. Да еще я. Теперь уже не могу. Когда-то я носил знак магика – три концентрических круга, в центре – закрытый глаз, хотя обладал силой седьмого круга.
Магию мне открыл лично Крон. Я только-только пробовал силы – зажигал магические огни, создавал миракли-игрушки, заставлял ветер волновать воду в озере и насылал тучу брызг на Эдуарда, когда тот катался в лодке с конопатой дочерью лодочника.
– Ты неправильно распределяешь энергию, – сказал мне Крон, понаблюдав за моими потугами и усмехнувшись в бороду. – Любая магия – это энергия, – продолжил он тихим ровным голосом, почти шепотом, и погладил меня по волосам. – Ты берешь ее из себя, как и многие хранители и магики. Это обычная ошибка. Энергия течет вокруг тебя. Она в солнечных лучах, в скачущей через пороги речной воде, в горящем огне, она – в дующем ветре. Научись ее чувствовать и впитывать. Иначе истощишь себя и сгоришь. Завтра рано на рассвете приди на озеро и попробуй, каково это – чувствовать магию.
Наутро, еще и не рассвело, а только чуть-чуть забрезжило, я выбрался тайком из замка и помчался на реку проверять сказанные Кроном слова. Журчливая речка впадала в озеро, сбегая с изумрудных холмов, вода здесь была всегда холоднее, чем в озере. Здесь никто не купался и не полоскал белье. За темной листвой светлая вода прыгала с камня на камень. Я уселся на берегу, снял сапожки и опустил ноги в воду. Тут же стопы заледенели. Я погрузил пальцы в бегущую воду. Сияющие песчинки, огоньки, столь крошечные, что только самый острый глаз их различит, кружили в воде и не давались мне в руки. Я чувствовал – они здесь, рядом, но поймать их был не в силах, как юрких рыбок.
Руки и ноги мои совсем онемели, я выбрался на берег и лег на траву. Солнце поднималось все выше. Я лежал, грелся, щурился от удовольствия. Поднес пальцы к глазам. Они медленно оттаивали. Мне казалось, что солнечные лучи проходят
