style="font-size:15px;"> – Плесси-Бельер! Вы ещё здесь? – тихо позвал Мазарини после очередной затянувшейся паузы.
– Да, Монсеньор! – откликнулся Франсуа-Анри.
– И, значит, вы готовы принять моё второе поручение к вам? – кардинал пошарил рукой по одеялу, словно искал что-то.
– Я готов, Монсеньор!
– Это хорошо. Дело о шкатулках, оно хоть и является крайне деликатным и важным, не потребует от вас много времени и сил. Вы справитесь. А если вы примете моё второе поручение, то вам помогут. Понимаете ли, эти два моих поручения взаимосвязаны.
– Понимаю, – этот ответ Франсуа-Анри дал машинально, тогда как на самом деле он не видел никакой связи между секретным поручением отыскать, а точнее, выкрасть шкатулки, в которых хранится архив с письмами почившей королевы, и чем-либо ещё.
– Нет. Пока что вы озадачены и спрашиваете себя: а что ещё потребует от вас неугомонный старик? – усмехнулся кардинал. – Но, несмотря ни на что, вы дали мне слово, и я высоко ценю это. Вы всегда поступали сообразно моим советам, маркиз, и я знаю, что причиной такой лояльности была ваша преданность королю. Поверьте, я также сильно люблю Его величество. Для меня он не только король Франции, он – мой крестник. И будьте уверены, маркиз, у меня и в мыслях нет поручить вам что-то, что могло бы навредить Людовику.
– Я всецело уверен в этом, – глухо проговорил Франсуа-Анри, отчасти досадуя на то, что откровенность кардинала задела его.
– Позвоните в колокольчик! – потребовал Мазарини и слабым жестом приподнял руку, указав на серебряный колокольчик. – Да, вот этот! Он маленький, но самый звонкий.
На зов явился всё тот же слуга, который встретил Франсуа-Анри возле садовой калитки.
– Витторио! Подойди ко мне, – кардинал заговорил на языке, который своим напевным звучанием напомнил маркизу хорошо знакомые ему ломбардский и савойский диалекты итальянского.
– Этот человек – маршал дю Плесси-Бельер, – Мазарини указал на Франсуа-Анри, и тот заметил, как в глазах слуги мелькнул интерес к его персоне, – я передаю ему все дела в Тайном совете. Ты знаешь, кому ты должен сообщить о принятом мною решении. Теперь все мои клиенты должны выказать уважение маршалу. Он станет новым патроном после меня. Такова моя воля, Витторио!
– Но как же молодой синьор Фелипе?
Протест, прозвучавший в этом коротком восклицании, заставил Франсуа-Анри насторожиться, однако Мазарини остался непреклонен. Он многозначительно посмотрел в глаза слуги и с той же твёрдостью повторил сказанное:
– Такова моя воля! Что касается Фелипе, то он слишком юн. И он предпочёл оставаться таковым. А нам нужен человек, готовый вершить дела. И, Витторио! Перед тобой сын Жака де Руже.
– Но это не герцог де Руже! Он не старший сын маршала!
– Да, он – маркиз, а не герцог. Но он – маршал! –
