Я присматривался к вам ещё задолго до того, как вы попали в свиту короля. Ваше назначение маршалом двора было испытанием для вас. Я хотел увидеть, каков вы в деле. Вы понимаете?
– Я догадывался, – неуверенно ответил Франсуа-Анри.
Да и мог ли он быть уверенным в чём-либо происходящем в его жизни, если только что узнал о том, что его покойный отец состоял в Тайном совете, о чём не ведал ни он, ни его старший брат Арман, унаследовавший титул герцога де Руже?
– Я знаю, о чём вы сейчас думаете, – свистящий шёпот был сигналом приближающегося приступа кашля, и Мазарини поднял руку, указывая на стакан. – Витторио, принеси мне моё лекарство! Мне нужен мой отвар.
Мысленно сжавшись в ожидании нестерпимого для его слуха сухого кашля, который, должно быть, до крови раздирал лёгкие кардинала, дю Плесси-Бельер посмотрел в другую сторону, чтобы его взгляд не выдал жалость и одолевающее его желание поскорее удалиться. Но стоило слуге скрыться за дверью, как он услышал голос Мазарини, заговорившего с ним неожиданно громко и внятно, будто никакого приступа не было и в помине:
– Я поручил вам две важные миссии, маркиз. И, согласившись выполнить их, вы подтвердили, что достойны помощи, которую в моих силах оказать вам. Это и есть наследство, которое я решил оставить именно вам. Но у меня есть одно условие. Точнее, ещё одна просьба. Мольба, если хотите!
– Монсеньор! Вам стоит лишь сказать!
В порыве чувств маркиз вскочил со стула, чтобы преклонить колено, но властным движением руки Мазарини остановил его:
– Я знаю. Знаю обо всём. Но вернёмся к делу, мой дорогой. Это касается семьи. Я позаботился о будущем Филиппа-Жюля, моего единственного племянника. Я оставил ему солидное наследство вместе с титулом герцога де Невера и чином капитан-лейтенанта роты королевских мушкетеров, которые я выхлопотал у короля. Я успел выдать замуж всех племянниц, выделив для каждой из них дополнительную сумму сверх приданного, которое было оговорено их брачными контрактами. И эти суммы удвоятся, поскольку сегодня Его величество объявил об отказе принять от меня два миллиона ливров в качестве наследства.
Так вот что имел в виду Людовик, когда заявил королеве-матери о том, что уже принял решение!
Дю Плесси-Бельер посмотрел на дверь в приёмную, а потом на кардинала.
Морщинки над переносицей и поперечные бороздки на лбу у Мазарини стали ещё глубже, а во взгляде блестящих карих глаз сквозила невыразимая тоска.
– Я был для них больше, чем дядя. Все они дороги мне, как родные дети. К сожалению, скоро они совсем осиротеют. Конечно же, я сумел обеспечить их так, чтобы они были независимы и не страдали от жизненных невзгод. И всё же я прошу вас, дю Плесси-Бельер, оказать им протекцию. Когда вы будете заправлять всеми делами Тайного совета и будете утверждать все его решения, я прошу вас об этой услуге. Я прошу присмотреть за моей семьёй.
