герцог, вы обязаны рассказать нам обо всём, что происходит в Париже и при дворе! – продолжала мисс Стюарт, проявляя недюжинную энергию настоящей дуэньи.
– Помилуйте, мадемуазель! – от неожиданного натиска де Руже опешил. – Я вовсе не тот, кого следует расспрашивать о том, что происходит при дворе Его величества. Я даже не могу назвать вам тех, кого я знаю, кто был лично представлен Её высочеству.
– Нет, нет, дорогой герцог! Мы хотим услышать всё именно от вас. Но не упоминайте того скучного господина – герцога де Креки, – капризно надутые губки очень даже красили малышку Стюарт. Пока она ещё не подозревала, какое мощное оружие даровала ей природа в виде милого детского очарования и той особенной красоты лица, которая уж совсем скоро будет сводить с ума мужчин всех возрастов по обе стороны Ла-Манша.
– Будьте добры, герцог! Расскажите нам обо всём, что вам известно. Что нового при дворе? – промолвила Генриетта, подавая руку де Руже. – Я знакома с некоторыми из придворных при дворе моего кузена. И поверьте, я очень скучаю по своим друзьям.
– Я понимаю, Ваше высочество.
Де Руже почтительно наклонил голову, кляня себя за эту скованность. Вот когда ему пригодился бы природный талант вести непринуждённые беседы с женщинами и девицами всех возрастов, присущий его брату, маршалу дю Плесси-Бельеру! Тот умел с полуслова завести разговор на любую тему, да так занятно, что рассказанные им истории становились притчей в языцех и предметом обсуждений на целые дни и даже недели.
– Ведь у нас с вами должно быть столько общих знакомых, – не переставала увещевать его, пылающая энтузиазмом Фрэнсис, всего лишь на один шаг уступая дорогу Генриетте. – Ах, милорд, вы не поверите! Я ведь только сегодня утром жаловалась Её высочеству на то, как давно мы не получали весточек из Франции.
Говоря это, мисс Стюарт с жалобным видом повернулась к Суррею. Тот смотрел на неё с вежливым снисхождением, не скрывая того, что не имеет ни малейшего представления о дружеских связях с кем-либо при французском дворе безвестной и не являющей собой никакой важности в его глазах дочери королевского врача.
– Да, герцог! Почему бы вам не рассказать о французском дворе? – поддержал разговор лорд Суррей, по привычке выбрав за лучшее потакание капризам девиц, нежели упрямое молчание.
Все четверо неторопливым шагом направились по дорожке, которая показалась знакомой на первый взгляд. На деле же это была одна из тех дорожек в лабиринте, которые кружили вокруг беседки, то уводя от неё, то возвращаясь.
Генриетта отпустила руку де Руже, чувствуя неловкость от близости с ним, но ещё больше из-за его продолжительного молчания. К счастью, мисс Стюарт говорила без умолку, задавая вопросы о придворных в Париже, так что герцогу приходилось прерывать своё молчание, чтобы отвечать ей.
– А о ком вы бы хотели услышать, Ваше высочество? – этим неожиданным вопросом де Руже
