запавших в ментальность честного, трудолюбивого, законопослушного во все времена населения, ведет свое начало скоропостижный развал колхозов, случившийся при первом дуновении демократического ветерка, закружившего над Буджакской степью сразу же после развала могущественного государства?
Сегодня, не слишком краснея от стыда, я оправдываю свои бывшие наезды на свою родину, угощения и подарки, которые мне доставались бесплатно в студенческие, аспирантские годы и далее вплоть до развала Советского Союза, компенсацией за разграбленное родовое гнездо, за растасканное имущество моей семьи, за построенный дедом своими руками дом, который не вернули до сих пор, как и участок земли, на котором этот дом был возведен.
Из-под осколков рухнувшей колхозной системы сегодня сельское население Буджакских сел спасается бегством, превращаясь в бездомных гастарбайтеров, ринувшихся в Россию, Турцию и другие страны в поисках приложения своих сил ради куска хлеба. В 1949 г. трудовая миграция под политическими предлогами была осуществлена насильственно карательными органами. Сегодня демографическое самоубийство гагаузских и болгарских сел происходит под ударами безработицы и неспособности органов власти наладить рабочие места в самой Гагаузии и в самой Молдове.
Но в отличие от сталинских времен, когда «народ безмолвствовал», сегодня звучит голос академической науки, предупреждающей о грозящей катастрофе – депопуляции Буджакских сел.
2. Соционормативная культура в повседневной жизни спецпереселенцев
В этносоциологическом ракурсе ретроспективного изучения повседневной жизни особый интерес представляет выяснение того, как ранее сложившаяся нормативная культура человека соотносится с новыми нормами и с культурой иноэтнической среды. Вдумываясь в опыт курганских спецпереселенцев, можно было бы предположить, что проявления адаптации в сфере соционормативной культуры смогут иметь широкий диапазон приспособления к одним институтам и неприятия других. Например, довольно быстро привыкать к безответственному отношению к нормам колхозной трудовой повинности и сильно сопротивляться непривычным нормам местного этикета, в частности, к употреблению всуе ненормативной лексики в присутствии женщин.
В депортации оказались, как известно, люди разных национальностей и разного возраста. Общая для всех трагедия слома судьбы состояла в разрушении одной из основ соционормативной культуры, согласно которой мерилом нравственности и справедливости жизни у молдаван, болгар и гагаузов считалось счастье юности и спокойствие старости. Депортация подводила черту на юности и лишала перспектив благоустроенной старости.
В воспоминаниях молдавского писателя А. Марината, бывшего заключенного Озерлага, содержатся сведения о контингентах заключенных, об их работе на строительстве железнодорожной
