культура. Назову и солидаризируюсь с его исходным тезисом, предложенным к его размышлениям о смыслах жизни:
Человечеством накоплен многовековой опыт сознательного творческого бытия, – пишет Б. И. Коваль и сожалением констатирует, что – многое либо забыто, либо понято превратно, а то и просто извращено. В итоге люди, – продолжает автор, – довольствуются лишь малой толикой собственного духовного богатства. В повседневной суете не хватает ни сил, ни времени побеспокоиться о цели и содержании проживаемой личной жизни…
Однако, по мнению наиболее мудрых и тонких натур, да и по опыту всей истории, высшее блаженство и предназначение связано с духовностью и свободой, с любовью к другим людям и природе, с нравственностью и борьбой против зла, с творчеством [Коваль 2001:9].
В переломные периоды истории, особенно после развала Советского Союза, особую актуальность приобретает изучение того, как соблюдение или нарушение правил «Грамматики жизни», когда ослабленное правосознание граждан дополняется понижающимся авторитетом и снижающимся уровнем институтов и принципов соционормативной культуры.
Исключительное место в жизнеобустройстве народов Молдавии и районов Советского Союза, куда попадали спецпереселенцы, занимали ярмарки, сочетающие в себе множество функций: от обмена изделиями своего труда до празднично-карнавального отдыха, от повседневной трудовой деятельности до знакомства молодежи на рынке невест и женихов, как это известно со времен классической «Сорочинской ярмарки». При этом особая роль принадлежала ярмаркам в деле консолидации этнических общностей.
В литературе имеется немало работ, посвященных формированию общероссийского рынка в XVII в., как основы консолидации различных представителей русского народа и шире – российской нации.
Праздничная атмосфера ярмарок, придающая едва ли не карнавальный тон процессам купли-продажи со времени «Вечеров на хуторе близ Диканьки», известных каждому советскому человеку со школьной скамьи, была излюбленным сюжетом отечественных и зарубежных путешественников, писателей и поэтов, этнографов и историков от Н. В. Гоголя до Василия Белова и от Афанасия Никитина до В. Я. Шишкова.
В постсоветский период за пределами предметной области этнографии остались прежние народные массовые гуляния, составляющие важную грань «прорыва» повседневности и происходившие на разном уровне и на разной идеологической основе от храмовых до общегражданских праздников, от внутрисельских до межсельских или региональных акций, сочетающих в своих сценариях развлекательные, религиозные, патриотические и другие предназначения, например символические или реальные жертвоприношения от имени отдельного лица или от локального сообщества.
Возрождаемый в последнее десятилетие исследовательский
