убьет меня».
Пленница вспомнила про ключик от наручников. Не обращая внимания на задыхающегося, синелицего, скребущего руками упыря, она потянулась к кармашку его жилетки. Тщетно. Раненый сделал попытку встать.
– Не-е-ет! – она дернулась, что было сил и, с грохотом повалив кресло, упала рядом с мучителем. Ловко достав ключ, девушка одним точным движением сняла наручники (и откуда взялась сноровка, руки совершенно не дрожали).
Все происходило как в тумане. Сомнений не было. Жить должен только один из них. Она, будто во сне, поднялась на ноги, совершенно спокойно выбрала самый большой из раскиданных по полу режущих инструментов и без малейших колебаний, с хакаюшим звуком, вонзила его по самую рукоятку в грудь распростертого психопата. Кровь, тонкой алой струей брызнула ей на брючину.
Еще секунда, и негостеприимный хозяин, в последний раз дрыгнув ногой, затих навеки.
Окинув взглядом разгромленную комнату, Ио прислушалась к себе: все идет верно, ни малейшего раскаяния, или намека на рефлексию. Только ледяное спокойствие и твердая убежденность в правильности произошедшего. Куратор прав: таким не место в этом мире.
«Хватит. К лешему охоту на людей. Мне надо отдохнуть».
Ресторанчик полюбился ей с первого взгляда. Вроде бы ничего особенного, выдающегося, ничем не примечательное двухэтажное здание в стиле британского палладианства с небольшим портиком, опирающимся на шесть миниатюрных колонн. Но было в зашторенных окнах заведения, полуоткрытой массивной двери, фонаре над входом, источающем мягкий желтоватый свет, что-то теплое, уютное, домашнее. Так и хотелось нырнуть внутрь, зайти надолго, может быть, скоротать целую ночь. Верилось, что там тебя ждут с миской горячего супа и радушной улыбкой.
Женщина чувствовала, что последняя цель где-то рядом. Но бросаться на поиски не хотелось свершено. Слишком много моральных и физических сил было потрачено в последнее время. Азарт погони первых часов вынужденного вояжа сменился отупляющей апатией, желанием укрыться понадежнее и не высовываться.
Решение напрашивалось. Промозглый монотонный непрекращающийся мелкий дождик не оставлял альтернативы.
Зябко поежившись, она робко шагнула внутрь.
Интерьер кабачка не обманул ожиданий. Казалось, путница попала в западноевропейское бистро начала XX века. Уютно, не броско, со вкусом. Спокойное приглушенное освещение, темно-коричневый, бликующий пол старого паркета, стены тускло-бежевого цвета, с еле просматривающимся тонким раппортом, маленькие, на две персоны, столики в зале и роскошный, во всю стену бар.
Народу внутри было немного. Парочка влюбленных, выбравших дальний, самый слабо освещенный закуток, да одинокий бородатый мужчина лет шестидесяти напротив тлеющего камина, по-сибаритски смакующий рюмочку кальвадоса с ломтиком камамбера.
В углу, почти полностью
