так и не хватило духу произнести слово «Бог», но Салафия только усмехнулся.
– А ты что, боишься уверовать? Или у тебя теофобия?
Федерико покачал головой, признавая свое поражение.
– Будем считать, что мы пришли в гости к папочке. В конце концов, Отец Он нам или нет? – философски заметил монсеньор. – А теперь идем. Как только месса закончится, они закроют ворота до рассвета.
Оставив последнее слово за собой, как, впрочем, и всегда, старик подошел к воротам и нажал на кнопку домофона. Коротко переговорил с сестрой-привратницей на итальянском. Из разговора Федерико понял, что их здесь уже ждали. Раздался тонкий писк, и створки автоматических ворот медленно разошлись в стороны. Салафия обернулся к своим спутникам, вопросительно подняв брови, и Эльза сделала шаг в его сторону, но каталонец схватил ее за локоть – пожалуй, сильнее, чем следовало.
– Монсеньор, прежде чем мы войдем, я хочу знать: кто жертва?
Старик возвел глаза к небу, словно умолял Господа даровать ему терпение.
– А как ты думаешь, если она живет в монастыре?
– Монахиня?.. – выдохнул Федерико едва слышно.
– Да, – кивнул Альберто Салафия. – Ее зовут сестра Джанна.
Глава 2. Человек без сердца
Меня зовут Джанна. Сестра Джанна. По крайней мере, последние пять лет. То есть, нет, не так… пять лет назад я еще не стала монахиней, а следовательно – никто не называл меня сестрой. Но имя при постриге не меняли, потому что на самом деле оно и не мое даже… Нет! Не так, все не так! Ладно, давайте попробуем сначала.
Я – сестра Джанна. Монахиня католического ордена Святого Бенедикта. И я ничего о себе не помню. Ничего – значит, вообще ничего. Ни кто я, ни откуда, ни сколько мне лет, не помню, есть ли у меня семья, кто мои друзья, где я жила раньше. Все мои знания о собственной личности складываются из того, что я вижу в зеркале, и из разрозненных фактов, известных окружающим.
Судя по всему, мне тридцать или около того. Предположительно, я – итальянка. Во всяком случае, я говорю на итальянском с того момента, как пришла в себя, и внешность у меня соответствующая. Но я также неплохо понимаю по-английски и немного знаю японский, хотя вряд ли учила эти языки специально, у меня в голове нет никакой системы, это вроде как интуитивные знания.
Пять лет назад я пережила клиническую смерть и провела в коме два с половиной месяца. Так написано в моей медицинской карте, но я не знаю, что со мной случилось. Меня обнаружили автостопщики в шесть тридцать утра на обочине трассы №9, на полдороги между Моденой и Реджа-нель-Эмильей. По словам тех ребят, я, как проходная героиня из фильма Элая Рота, медленно ползла вперед, оставляя за собой длинный кровавый след. У меня не было ни документов, ни денег, ни телефона, из-за болевого шока я не смогла назвать ничего, даже имени, и потеряла сознание еще до приезда «скорой». Сердце остановилось по пути в больницу и не билось
