Вечно я путаю. Я не то чтобы не знаю, просто не помню.
Заметив Якимова, он бросился к нему с приветствиями и протянутой рукой. Гарриет ушла на кухню, чтобы сказать Деспине, что за обедом будет еще один гость. Когда она вернулась, Тоби со множеством избыточных шуточек описывал положение дел в столице Трансильвании, откуда только что сбежал.
Хотя Клуж уже двадцать лет находился под правлением Румынии, это всё еще был венгерский город. Жители только и ждали, когда всеми презираемый режим падет.
– Они даже не поддерживают немцев, – говорил Тоби, – просто ждут, когда вернутся венгры. И не хотят понимать, что следом за ними придут фашисты. Если сказать об этом вслух, они придумывают отговорки. Моя знакомая – еврейка – сказала: «Мы ждем этого не ради себя, а ради наших детей». Думают, что уже со дня на день всё случится.
Тоби стоял у открытого французского окна, и его потрепанный силуэт четко вырисовывался в лучах ослепительного солнечного света.
– Я был единственным англичанином там, и мне приходилось помалкивать, – продолжал он. – И что бы вы думали, случилось перед моим отъездом? Немцы назначили там гауляйтера – графа Фредерика фон Флюгеля. Пора делать ноги, сказал я себе.
– Фредди фон Флюгель! – радостно вмешался Якимов. – Мой старый друг! Мой дорогой друг. Когда я верну себе автомобиль, можем все вместе отправиться в Клуж и повидать Фредди. Он будет счастлив.
Тоби с открытым ртом уставился на Якимова, после чего потряс плечами, изображая приступ бешеного хохота.
– Ну вы и шутник, – сказал он. Якимов выглядел удивленным, но явно порадовался, что его сочли шутником.
За обедом Гарриет спросила Тоби:
– Вы планируете остаться в Бухаресте?
– Если удастся найти место учителя, – ответил он. – Я вольная птица, не принадлежу ни к какой организации. Приехал сюда сам, всю дорогу за рулем. Неплохое приключение вышло. Если у меня не будет работы, то и есть мне будет нечего. Всё просто.
Он умоляюще уставился на Гая:
– Слышал, у вас не хватает рук, вот и пришел.
Очевидно, речь об этом зашла не впервые, поскольку Гай всего лишь кивнул в ответ и произнес:
– Мне надо сначала узнать, что об этом думает Инчкейп.
Гарриет вновь осмотрела Тоби – не как учителя, но как потенциального соратника в трудные времена. На нем были тяжелые башмаки, серые фланелевые брюки с пузырями на коленях и мешковатый твидовый пиджак с кожаными нашлепками на локтях. Это была обычная гражданская одежда в Англии, однако на Тоби она смотрелась маскарадной. «Настоящий мужчина!»
В прошлый раз он прибыл в Бухарест, когда в очередной раз заговорили о вторжении, и он тут же в панике покинул город, однако с тех пор Гарриет хорошо узнала, что такое паника, и уже не склонна была осуждать ее у других. Как он отреагирует на нападение «Гвардии»? Это мужественное посасывание трубки, небрежный костюм… Наверняка в трудной ситуации он постарается выглядеть
