приятно, – склонив голову, по-светски припечатала она.
Ощущая странное облегчение, он рассмеялся и нехотя выпустил её руку.
Рассмеялся?
– Спасибо, было вкусно.
– Пожалуйста, – бодро отозвалась девушка, небрежно смахнув кость с его тарелки в урну. – Хорошего дня тебе, Святослав.
Опустив посуду в корявую раковину, она осторожно подхватила горячую кастрюлю под ручки и шагнула к выходу.
– Можно просто Свят, – поспешно вставил он зачем-то.
Застыв на пороге, она окинула его быстрым нетерпеливым взглядом.
– Мне удобнее Святослав, – твёрдо отозвалась Вера, перехватив кастрюлю крепче.
В её мимике слишком явственно читалось желание вырваться из пут этого диалога.
Шла бы к чёрту его способность читать чью-то мимику.
Устав сражаться с этикетом, девушка приподняла уголки губ и переступила порог кухни.
Не успев подумать, что собирается сказать, «можно просто Свят» воскликнул:
– Вера!
– Можно просто Вера Станиславовна, – с глубочайшей серьёзностью отозвалась девушка.
Что, твою мать?
– Мне удобнее Вера, – вернул он подачу. – Я хотел уточнить…
К его удивлению, она цокнула языком и снисходительно произнесла:
– А, да. Умывальники вон там. Удачной просушки.
Мгновение – и растрёпанная стрижка окончательно скрылась в дверном проёме.
Крыть было нечем.
Злясь на обоих, он широкими шагами вышел из кухни, стараясь не смотреть, в какую комнату зайдёт тёплая ладонь с прохладными пальцами ароматная кастрюля с курицей.
И только усевшись на табуретку возле змеевика, предварительно со всей возможной аккуратностью разложив унылый носок на горячей поверхности, он понял, что задний ум успел безошибочно определить, что это была комната семьдесят один. И что его больше почему-то не раздражает советская плитка на полу и бесполезный ключ в кармане.
* * *
– Ой, я не знаю, почему решила не ехать туда, – звонко щебетала Марина, суетливо и бесцельно переставляя чашки на столе. – Решила больше времени провести с тобой. А, зайчик? Долго ждал, бедненький.
Да, заждался сюсюканья как со слабоумным.
Заботливо развернувшись, она нежно постучала пальцами по его руке, что лежала на столе подальше от покрытых пятнами полотенец.
На стене чуть выше его головы висел сносный бра с пузатой лампочкой.
Почему не включить этот тёплый свет вместо потолочного прожектора?
Окинув Марину унылым взором, Свят наклеил на лицо достаточно сладкую улыбку.
Пульсация в висках постепенно возвращалась, и лоб медленно окутывался удушьем.
…Звонок Марины совпал с окончанием просушки носка. Трубка радостно сообщила, что спутница жизни «ради своего сладкого зайца» забила на мероприятие, переобулась
