одобрил он выпад студента. – Отличный навык для правоведа. Сын своего отца! Браво!
Спасибо, урод, оскорбления хуже мне слышать не доводилось.
– И? Что за тема?
Щёлкнув ручкой, Свят разместил её в нагрудном кармане пиджака и сухо проговорил:
– «Право и религия в современном мире».
Мясистое лицо Шумского приняло слегка озадаченное выражение.
– Право и религия?..
Елисеенко твёрдо кивнул.
Сейчас он ринется в бесконечные расспросы и попытки сослаться на мнение…
– А отец одобряет ваш выбор? Точнее, Роман Алексеевич, – выпалил препод в отменно шумском подобострастном духе, – не считает ли тему несколько… специфичной?
Под кадыком зашевелилось утомлённое презрительное раздражение.
– Я бы непременно заручился одобрением Романа Алексеевича, Андрей Николаевич, напиши он мне хоть одну главу, – не скрывая иронию в голосе, отрезал Свят.
Лезть в карман снова не пришлось, и основательно подпалённые раздражением слова сами летели в огромные уши бесцеремонного мясника.
– А поскольку совершать академические потуги придётся только моим нейронам, то и тему я выбрал в соответствии с их, – постучав по вискам, добавил он, – предпочтениями.
Николаевич заулыбался, немного отступив – как в прямом, так и в переносном смысле.
– Вы, Свят, как носитель своей фамилии… если вы понимаете, о чём я… можете, конечно, – какую бы тему ни выбрали – рассчитывать на всестороннюю мою поддержку.
Избавь носителя от лишних напоминаний о ноше.
– Непременно, Андрей Николаевич, – проговорил Свят тоном, каким обычно прощаются.
Не распознав цвет тона, преподаватель переложил портфель из одной руки в другую, крякнул и вновь заступил за стенки мыльного пузыря.
– А быть может, «Антидемократические политические режимы»? «Концепции государственного управления»? Есть много готового материала. На четвёртом курсе сможете продолжить ту же тему.
Святослав сжал зубы, и ноздри тут же рефлекторно раздулись.
Вот ведь упёртый скот. Что тебе твой Алексеевич пообещал за нужную тему?
– Нет, – позволил он лицу выразить лёгкое нетерпение. – «Право и религия в современном мире». С вашего позволения, Андрей Николаевич.
С твоего позволения, да. Иди спроси у Ромы позволения посетить сортир.
Андрей сука Николаевич сдулся, как гелиевый шар. Запахнув на необъятном животе полы пиджака, он как бы между прочим бросил:
– Раз уж мы побеседовали, передайте старосте, что подопечные кафедры вашего батюшки переезжают с завтрашнего дня в главный корпус университета.
Мозг уже начал уныло съёживаться…
Твою мать, опять адаптироваться к чему-то новому.
…как вдруг между полушариями что-то вспыхнуло.
– Главный корпус? – старательно выровняв
